— Думаю, ты прав. Я не знаю, похож ли кто-то из них на Ингольфура Арнарсона больше, чем остальные. Знаю я их плохо, для меня все они жадные воротилы. У прокурора могут быть какие-то свои соображения.
— Да, я помню, он говорил мне о них. Потом сестра Оскара, Эмилия. Возможно, она знает их всех лично. Выясни, что она думает.
— Ладно. И на всякий случай нужно просмотреть телефонный справочник. Должны быть люди с настоящим именем Ингольфур Арнарсон.
— Проверить стоит. И можно спросить Фрикки, когда будешь разговаривать с ним. Будем надеяться, после ночи в камере он станет более разговорчивым.
— Придется поставить в известность Бальдура. Эти люди в опасности. По крайней мере один из них. И мы не знаем кто.
— Предоставь это мне.
— Да, кстати. Я вчера виделась с братом Бьёрна. Он провел в Тенерифе неделю со своей подружкой, возвратился в понедельник. «Айсленд экспресс» это подтверждает. Они вместе вылетели, вместе вернулись.
— Значит, он исключается напрочь. Я еще позвоню.
Он глубоко вздохнул и позвонил Бальдуру. Рассказал об Ингилейф, Синдри и Ингольфуре Арнарсоне. Услышал насмешку, как и ожидал, но по другой причине.
— Ты всерьез думаешь, что я обращу внимание на эту информацию? — спросил Бальдур.
— Конечно, — ответил Магнус. — Нужно предупредить всех «захватчиков-викингов». Им может угрожать смерть.
— В стране есть еще весьма значительные люди. И ты хочешь, чтобы я встревожил их всех на основании бредней пьяного фантазера, пытающегося затащить женщину в постель?
— Он не просто фантазер.
— Еще какой. Мы время от времени вели наблюдение за Синдри в течение двадцати лет. Он много болтает, но ничего не делает. А такие люди, когда напиваются, болтают еще больше.
— Значит, думаешь, что Синдри просто хвастался?
— Предъяви мне доказательства, что нет.
— Мы видели его с Бьёрном и Харпой на демонстрации в январе.
— Это ничего не доказывает.
— Хорошо, — сказал Магнус. Он звонил Бальдуру без особой надежды. Раз Бальдур не хотел прислушаться, Магнус ничего поделать не мог.
Может, Вигдис выяснит что-нибудь у парня.