Я ответил:

– Я думал об этом. Я собираюсь сообщить Алисе пароль и отзыв, которые будут известны только нам троим. Она получит указания давать мне один и тот же отзыв каждый раз, как я скажу пароль. Если она не ответит, то, значит, это не Алиса.

Лицо Адрианы осветилось.

– Это сработает! – Но она снова нахмурилась. – Если только он не загипнотизирует ее, вместо того чтобы переселиться в нее. Тогда она не сможет сказать отзыв, даже если будет оставаться собой.

– Он не станет терять время на обычный гипноз. Он знает, что, возможно, у него всего один шанс выбраться из больницы. Уже несколько лет внушительный забор, отделяющий больницу «Мортон Грейвз» от Ричмонд-парка, был воротами, через которые он легко проходил. Но не теперь. Для него Алиса – это пустой сосуд, который он должен занять.

– А как только он это осуществит, он попытается убить нас любым способом, – сказал Конан Дойл. – Не предоставляйте ему возможность добраться до вашего горла – или, например, до тяжелого чемодана.

Глава 31

Глава 31

Разве вам не приходилось привязывать под деревом козленка и, притаившись в ветвях с карабином, ждать, пока тигр не придет на приманку?

Раннее утро прошло в подготовке Алисы. Она поняла принцип пароля. Мы проигрывали его при всех условиях, с которыми могли столкнуться: когда она спала и бодрствовала, когда находилась под действием лекарств или страдала от боли. Она ни разу не забыла.

Договоренность была проста. Я говорил: «Я могу вам помочь, мадам?» Она должна была неизменно отвечать: «Нет, спасибо, Джеймс». Ни при каких обстоятельствах она не должна была отвечать иначе.

Когда пришло время выезжать, Адриана собрала чемоданчик с лекарствами, включая бутылочку из-под нюхательной соли, в которой находился эфир. Наконец она сказала:

– Готовы?

Я кивнул.

В десять часов мы выехали в лечебницу на предполагавшееся торжество по случаю дня рождения. Адриана держала хрупкую ручку Алисы, и обе печально смотрели в окно. Если наш план сработает, Алиса больше никогда нас не увидит. Мне трудно было представить себе это: она просто исчезнет внутри самой себя, а ее место займет Гассман. Он будет выглядеть точно так же, как она, но ум и воля под этим лицом будут принадлежать только ему. Ее же сознание почти сотрется. Это казалось совершенно нереальным. И в то же время существовали свидетельства того, что именно это происходило в течение двенадцати лет с пятью людьми. Мои собственные чувства в этот момент ограничивались виной и страхом. Я чувствовал ответственность за смерть Фредди и слуг, за муки, через которые прошла Адриана. И перед Алисой я тоже чувствовал вину. Осознание то~ го, что она была на пороге смерти и сама разработала этот план, не помогало. И, кроме того, я совсем не был уверен в победе над Гассманом.