— Я работаю на правительство. Уже много лет.

— Янки?

— Французы. Давайте выпьем.

Вливаем в себя содержимое пластиковых стаканов. Только теперь замечаю, что на бутылке стоит: «Martell».

— Значит, французы?

— Oui.

— И вы можете рассказать мне всю правду?

Долго молчит, морщит лоб, затем выуживает из кармана такую знакомую мне пеньковую трубку. Щелкаю зажигалкой:

— Впрочем, я не настаиваю…

— Нет уж… Вы имеете право знать. — Знакомый, знакомый ароматный дым слоится, плывет в воздухе. — Я виноват в том, что случилось… и с вами тоже. И сейчас… не удивляйтесь, пришел просить у вас прощения.

— Виноваты?

Снимает форменную, с золотой кокардой фуражку, кладет на стол. Лысина взмокла. Сопит, тяжело дышит, грызет черенок трубки.

— Мне стоило большого труда добиться нашей встречи. Времени мало. Пообещайте, что выслушаете все, и покончим с этим…

С готовностью:

— Обещаю.

— Я убил Мохаммеда Курбана.

Некоторое время пытаюсь совладать со своим ртом, с голосом.

— Вы?! Это сделали вы? — Да.

— По своей собственной воле? Холодная улыбка сквозь дым, злая: