Куирк быстро проговорил в микрофон:

— Тот, кто работает с камерой у передней двери, переведите ее на задний дворик. — Он повернулся к Мортону. — Так мы получим два изображения кабинета и улучшенный звук.

Быстрый одобрительный кивок Мортона был единственным движением среди молчаливых наблюдателей за происходящим на экране. Раздался громкий звук льющегося в чашку кофе.

Мадам сидела в одном из глубоких кожаных кресел и наслаждалась обстановкой комнаты. Помимо антикварного стола комната была обставлена прекрасной баварской мебелью с ручной росписью. Три стены заставлены книжными полками от пола до потолка с томами в кожаных переплетах. Ковер — один из самых лучших образцов, какие только делались в Исфагане.

Она смотрела, как Фогель колдует с двумя чашками кофе. Одну он поставил на столик, а другую вручил ей, воспользовавшись очередной возможностью поухаживать.

Он успел прочитать все, что могла предоставить в его распоряжение огромная служба сбора информации Бундесбанка. Мадам обладала контрольным пакетом в более чем ста компаниях, некоторые из них являлись ведущими в своих отраслях. Ее благотворительность подтверждалась документально, как и ее интерес к медицинским фондам. Но сама она оставалась такой же загадочной, какой выглядела сейчас. В черном строгом костюме-двойке и блузке она хранила молчание, потягивая кофе и спокойно глядя на него.

— Я прошу прощения за то, что пропустил ваш прием в Малибу, — сказал он наконец. — Но вы, должно быть, слышали, что со мной случилось.

— Слышала.

— Я уверен, представятся другие случаи, и я буду рад принять ваше приглашение.

— Я рада. — Это было все равно что играть в паре с плохим актером. Слабость его игры подстегнула ее намерение сделать то, что всегда делал Элмер. Перейти прямо к делу. — Итак, начнем? — спросила она.

Он благодарно кивнул.

— Вы говорили, это чрезвычайно важно для меня лично.

— Это касается вашей трансплантации, — спокойно произнесла Мадам.

Все в фургоне почувствовали, что Фогель боялся нарушить наступившую тишину. Боялся самого себя. Через некоторое время он заговорил:

— Очень хорошо. Я не стану расспрашивать вас, как вы узнали о моем состоянии. Но все правильно. Мне нужно новое сердце. Каким образом вы можете мне помочь?

Она открыла свой «дипломат», но ничего не достала оттуда. Он скованно улыбнулся.

— Сначала я хочу поговорить с вами о Совокорпе, герр Фогель.

Он аккуратно поставил чашку на стол. Он не мог припомнить, чтобы компания значилась в списке тех, директором которых она являлась.

— Могу я спросить, какое именно отношение к Совокорпу имеете вы?