— Во многих смыслах, Ганс-Дитер. — согласился Мортон. — Во многих смыслах.

Мадам пила свой кофе. Молчание затягивалось. Она сознательно не обращала внимания на Фогеля, рассеянно глядя на дверь, ведущую во дворик и сад за ним. Прекрасный пейзаж. Во дворике сидел попугайчик. И еще один — на ветке хвойного дерева. Должно быть, те самые птицы, которых старались поймать рабочие.

— Какие негативы? — прозвучал сдавленный голос Фогеля.

В фургоне проследили, как она вынула из «дипломата» конверт и протянула его Фогелю.

— Она играет наверняка, — пробормотал Мортон. — Знает, когда выбросить свои акции.

— Здесь только отпечатки, — пояснила она. — Как вы понимаете, негативы хранятся в надежном месте.

Он вытащил фотографии из конверта. Те самые, которые ему показывали в Штази, в Восточном Берлине. Он быстро засунул их обратно в конверт и взглянул на нее.

— Где вы это взяли? — спросил он так тихо, что она едва расслышала.

— Опять-таки это неважно, герр Фогель. Радуйтесь тому, что они у меня, а не у кого-то, кто немедленно передал бы их в средства информации или властям.

— В десятку, — прошептал Мортон.

— Я могу гарантировать возврат негативов вам, герр Фогель, — сказала Мадам.

— Игра закончена, — сказал Мортон. Не так уж трудно представить, что было на негативах. Вопрос лишь в том, кого предпочитал Фогель — мальчиков или девочек.

— Чего вы хотите? — голос Фогеля опять прозвучал так тихо, что людям в фургоне пришлось напрягать слух.

— Для начала я хочу еще кофе, герр Фогель, — с ледяным спокойствием произнесла Мадам.

Он подошел к столу и вернулся с кофейником. Она заметила усилие, с которым он сдерживал дрожь в руке. Прежде чем продолжить, она дождалась, пока он снова усядется в кресло.

— Герр Фогель, позвольте мне перейти к главному. Ваша частная жизнь и мораль меня совершенно не интересуют. Но если понадобится, я использую их, чтобы заставить вас сделать то, что я хочу. Это понятно?

Никто из сидящих в фургоне не мог поручиться, что Фогель кивнул.

— Очень хорошо. От вас я хочу, чтобы Бундесбанк и Совокорп скооперировались в деле становления и развития бывшей Советской империи.

Последовало молчание.

— Прекрасный стиль переговоров, — заметил Мортон, не обращаясь ни к кому конкретно. Шаг за шагом она подводит его к той точке, где все, что она попросит, будет казаться вполне разумным.