Рюль ласково потрепал его по плечу.

— Иногда ты так походишь на отца, что становится не по себе… — Он помолчал, а потом очень серьезно продолжил: — Я знаю, что смерть Джуниора всех вас потрясла, и особенно тебя. Ты сделал все, что мог. Это не твоя вина.

Браво вздрогнул, услышав эхо слов Дженни. Невольно он снова мысленно увидел ее, их номер в отеле, душ, огромную кровать… Услышал голоса за окном, плывущие над каналом, словно утренний туман. Он почувствовал ее ласковое прикосновение, услышал шепот над ухом. А потом снова — зловещий хруст ломающегося под ногами льда… Она так же ласкала его отца, так же шептала ему что-то на ухо… Браво охватила почти осязаемая тоска, по спине пробежал неприятный холодок. Его передернуло, и он ускорил шаги, спеша через лес вслед за Рюлем.

Они подошли к осыпающемуся фундаменту старой церкви. Кругом не было ни души. Часть церкви относительно недавно была переделана в приют для бездомных псов. Над ними возвышалась уцелевшая стена, темная, тускло отсвечивающая в свете звезд, расколотая гигантской трещиной надвое.

— Что теперь? Как видишь, от церкви мало что осталось, — сказал Рюль. Они стояли рядом и разглядывали руины.

Браво посмотрел на расколотую стену. Вспомни, где ты был в день твоего рождения. Он вспомнил святую Марию Назарейскую, и это привело его на остров. Ладно, а где же находился тот госпиталь в Чикаго? Браво напряг память. Улица Западного Отделения, 2233.

Браво подошел к трещине в стене — вот и отделение — и отсчитал десять шагов, сумму цифр в адресе больницы, на запад. Он опустился на траву у основания стены. Рюль присоединился к нему, и вдвоем они принялись раскапывать землю руками. На глубине в три фута они обнаружили сверток, обернутый непромокаемой пленкой.

Вдалеке, за Лидо, над лагуной задрожали и вытянулись в их сторону, точно скрюченные пальцы, огни прожекторов. Несколько раз протяжно и жалобно прокричала чайка; ветер подхватывал и уносил прочь заунывные звуки.

Немедленно вспомнив об облаве, без сомнения, уже начавшейся, они торопливо двинулись назад, к берегу. Браво на ходу развернул сверток. Внутри был маленький греческий крест, обмотанный тонкой красной пряжей; конструкция напоминала крошечное осиное гнездо.

— Что это может означать? — спросил, оглядываясь через плечо, Рюль.

Браво покачал головой.

Они благополучно добрались до катера. Брезент никуда не делся и лежал в точности так, как оставил его Рюль. Они быстро свернули тяжелую ткань и отшвартовались. Рюль вручил Браво фонарик и повел катер прочь от Лазаретто Веккьо, маневрируя между отмелями. Браво включил фонарик, положил его рядом и, держа крест в луче света, принялся разматывать короткие отрезки пряжи. Всего их оказалось двадцать четыре. На обнажившемся участке креста были выгравированы три слова. Браво узнал дробную двухступенчатую систему кодирования, один из самых знаменитых полевых шифров, применявшийся германскими войсками во время Первой мировой войны. Первые два слова были ключами, третье содержало зашифрованную информацию. Браво достал записную книжку Декстера, открыл на чистой странице и принялся за работу.