– Он лжец. И хочет отомстить за смерть сына.

– Последняя часть предложения верна, но с первой ты просчиталась, Бонз. Гианелли кто угодно, только не лжец. Он живет в собственном мире и играет по его правилам. Каждое его слово – на вес золота. Для него это дело чести.

– Значит, ты ему веришь?

– Трудно ему не поверить. Несмотря на то что он совершил за все эти годы, сейчас Гианелли играет на стороне ФБР.

Она нахмурилась.

– Трудно себе это представить.

– Думаешь, его враги успокоятся после смерти Винсента?

– Ох. Нет, конечно нет.

– Так что Раймонд получает двойную выгоду. И, как ты и сказала, помимо всего прочего он хочет отомстить за сына.

Они медленно ехали в потоке машин, направляясь к офису Бусса.

Он продолжил:

– Чего я не сказал открытым текстом, так это того, что сейчас Гианелли нужна защита. Если уж их враги добрались до Винсента, они доберутся и до него. И он и я знаем это, так что говорить об этом вслух необязательно.

– Защищаешь ранимое мужское самолюбие от горькой правды в присутствии женщины?

Бусс кивнул.

– Гианелли принадлежит к людям старой закалки.

– А Дилан? Ты что, подозревал его и раньше?

– Вообще-то… да.

– И ты ни разу об этом мне не сказал?

Бусс улыбнулся самодовольной мальчишеской улыбкой. Бреннан мысленно зашипела.

– Бонз, у меня не было ничего, кроме подозрений. Ни улик, ни состава преступления. И я должен был тебе признаваться в своих подозрениях? Тебе, ученому? Ни за что.