— Нет. — Дон тоже повысил голос. — Может, если бы это было обычное усыновление… Если такое вообще бывает! Но не в нашем случае, нет…
— Почему?! — Фил сорвался на крик.
— Потому что тебя там не было… Ты не видел того, что видел я…
Дон закрыл лицо рукой, по его щекам текли слезы.
Тишина, оказывается, может оглушать, как разорвавшаяся бомба. Все трое сидели неподвижно. Не смея шелохнуться. Вопросы всплывали, набухали и лопались, не дождавшись ответа…
Но не все.
Фил взглянул на Марину.
— Эти мои кошмары… И рисунки на стене… И клетка… И мужчина в маске… — Кулаки его нервно сжимались и разжимались. — Почему?
— Потому что они были в реальности, — сказала она. Спокойно, доверительно. — Они — часть твоей жизни. Аспекты твоей жизни.
— Но я… Я не знал… Я не мог запомнить…
— Нет. Ты был еще слишком маленьким. Твой разум тогда еще не сформировался окончательно. И если бы тебе повезло, все это прошло бы бесследно. Но настолько чудовищные воспоминания, увы, всегда оставляют отпечаток. Мозг всего лишь блокирует их. Прячет. Подавляет.
Фил кивнул.
— Но почему именно сейчас?
— Как я уже сказала, это чудовищные воспоминания. Сознание их скрыло, но не смогло уничтожить. Потому что это все же
— Понятно…
Голова у Фила шла крутом. Внутри черепа как будто растревожили осиное гнездо. Голос Марины с трудом пробивался сквозь этот шум.
— Ты совсем не помнишь своих родителей?
Фил закрыл глаза, но не мог сосредоточиться из-за постоянного гудения.
— Нет.