Она дрожала так сильно, что, казалось, могла рассыпаться на кусочки в любой момент. И физически, и психологически.

— Я ведь прав насчет Старейшин, да? В конце концов, ты — Учитель.

Микки понятия не имел, что все это значит, но слова эти возымели колоссальный эффект.

— Ну же, скажи…

Она смотрела на него с немой мольбой. Губы ее шевелились, но не могли вымолвить ни слова.

— Ну же, Линн… — уже почти шепотом заклинал ее Микки. В этот момент они были ближе, чем прошлой ночью. — Расскажи мне обо всем.

Она хваталась за него, как за спасительный плот. Еще мгновение — и она поползет по столу, только бы прижаться к нему, только бы он ей помог.

— Пожалуйста… — бормотала она как безумная. — Пожалуйста, помоги мне… Помоги…

— Я тебе помогу, — прошептал Микки, боясь нарушить эту хрупкую связь. — Обязательно помогу. Только скажи, где найти Садовника. И я помогу тебе, обещаю.

Она уронила голову в его ладони и зарыдала.

— Давай, Линн. Расскажи мне.

Она посмотрела ему в глаза, приоткрыла рот и…

Дверь в комнату для допросов распахнулась настежь.

— Какого хрена тут происходит?!

Обернувшись, Микки увидел перед собой главного инспектора Гласса. И главный инспектор Гласс был очень зол.

ГЛАВА 105

— Чем ты, мать твою, думал?

Они втроем — Гласс, Марина и Микки — стояли в комнате для наблюдений, тесной даже для одного человека. Трое же там, среди старых шкафов и прочей списанной офисной мебели, казались толпой. А Гласс казался еще злее. Слова его врезались в Микки, как раскаленные шарики свинца.

Линн Виндзор рыдала за столом, утирая слезы бумажной салфеткой. Утешить ее пытался начальник — Майкл Фентон. Приобняв коллегу за плечи, он что-то нашептывал ей на ухо. Звук был отключен, и они не слышали, что он говорит.