Даже с такого близкого расстояния Крагсет не мог четко разглядеть лица Бьорна, напоминавшего лицо мумии. Все остальное выглядело еще более смутно: опутанное проводами тело комиссара казалось гибридом человека и Франкенштейна.

Дверь приоткрылась, и на цыпочках вошел Йохансен.

— Ты бы лучше пошумел, — проворчал Крагсет, — глядишь, он бы очнулся.

— Вы так думаете, шеф?

Вместо ответа Крагсет нетерпеливо поерзал в кресле. Йохансен несколько минут просидел молча. Из-за угнетенного вида начальника у инспектора создалось мрачное впечатление, что они бодрствуют у ложа мертвеца. К счастью, регулярное попискивание аппаратуры, словно жизненный метроном, свидетельствовало о том, что Бьорн жив.

— Альбер был прав. У нас пока нет доказательств, что взрыв автобуса был предумышленным, но зато мы обнаружили, что шины были проколоты ножом.

— Ножом?

— С зазубренным лезвием.

— Хм… Охотник?

— Или ныряльщик…

Крагсет не разглядел лукавого выражения на лице подчиненного, но изменившийся тембр голоса его заинтересовал.

— Ныряльщик, говоришь?

— Я навел справки у единственного поставщика снаряжения для подводного плавания. Угадайте, кто был его последним заказчиком?

— Так-так… Он приобрел гипотермический комбинезон?

— И вот еще что. Когда мы проверяли документы на автобус, нас ждал еще один сюрприз. Так сказать, вишенка на торте. У Здоровяка, оказывается, есть еще и автомобиль. «Ренджровер».

Крагсет соскочил с кресла и вплотную приблизился к кровати.

— Ты ведь это знал, не так ли? Ты знал, что это его рук дело! А если не знал, то догадывался, как обычно.

Йохансен с опаской покосился на дверь. Если кто-нибудь сейчас войдет, то увидит комиссара, который трясет как грушу своего коллегу, чудом избежавшего смерти…

— Успокойтесь, шеф.

Крагсет отошел от кровати и начал рыться в шкафчике с вещами Бьорна.