— Возможно, это был Царь Обезьян.

— Я имею в виду реальных людей.

— Вы говорите, что я подозреваемая, но знаете, что я не могла убить ту женщину. Вы с таким же успехом можете обвинять и некое мифическое существо, потому что шансы доказать это совершенно одинаковы. — Белла посмотрела на Джейн. — Вы же знаете, как начинается сказка, верно? Как Сунь Укун вышел из камня и превратился в воина? В ночь, когда был убит мой отец, я вышла из того каменного погреба, как и Обезьяна. Я тоже превратилась. Стала тем, кем являюсь сейчас.

Джейн смотрела в самые жесткие глаза из тех, что она когда-либо видела. Она попыталась представить Беллу пятилетней и напуганной, но не могла разглядеть никаких следов ребенка в этом ожесточенном существе. Если бы я стала свидетелем убийства кого-то, кого люблю, изменило бы это меня?

Джейн поднялась.

— Вы правы, Белла. У меня недостаточно улик, чтобы удерживать вас здесь. Пока еще недостаточно.

— Вы имеете в виду… Вы позволяете мне уйти?

— Да, вы можете идти.

— И за мной не будут следить? Я вольна делать, что захочу?

— И что именно это означает?

Белла поднялась со стула, словно львица, разминающаяся перед охотой, и две женщины уставились друг на друга.

— Все, что потребуется, — ответила она.

Глава тридцать четвертая

Глава тридцать четвертая

Я слышу, как он дышит в темноте за слепящим светом, бьющим мне в глаза. Он не позволяет увидеть свое лицо; все, что я о нем знаю — его голос вкрадчив, словно елей. Но я не иду ему навстречу, и он начинает сердиться, потому что понимает — я не из тех, кого легко сломить.

Сейчас он волнуется еще и из-за персонального следящего устройства, которое обнаружил на моей лодыжке. Он отключил его, сняв аккумулятор.

— На кого вы работаете? — спрашивает он. Он подносит устройство к моему лицу. — Кто за вами следил?

Несмотря на мою разбитую челюсть и распухшие губы, я нахожу силы ответить хриплым шепотом: