— Всему? Чему всему? Пока я не услышала от вас ничего связного. По крайней мере, ничего такого, что натолкнуло бы меня на мысль о том, что мою дочь сексуально растлевают.

— Но и это еще не все.

Джейн затаила дыхание.

— Я, пожалуй, не стала бы вас беспокоить, если бы на прошлой неделе не произошло одно событие.

— И что же произошло на прошлой неделе? — бесстрастно спросила Джейн.

— Я вошла в класс, около задних парт стояли Эмили и еще одна девочка. Одну руку Эмили положила ей на плечо, а другой ласкала ей грудь…

— Но это же глупо, две девочки трогают…

— Главное не то, что делала Эмили, очень важно то, что она при этом говорила.

— Говорила?

— Она шептала: «Ты так хороша! Мне так хочется тебя потрогать, ведь ты такая мягкая и красивая!»

— Что?

— Это ее подлинные слова. Чтобы не забыть, я их записала. Я полагаю, что это отнюдь не типичный диалог, который обычно ведут между собой маленькие дети, не правда ли? Это больше похоже на то, что Эмили подражает речи взрослого человека. Либо она подслушала эти слова, либо кто-то на самом деле говорил их ей самой. Этого я не знаю. Но я знаю, что для вас, миссис Уиттекер, это страшный удар и что вы, вероятно, очень сердиты на меня. Я знаю, что у меня нет прямых доказательств. Но я сломала голову в поисках объяснения, почему нормальная открытая девочка вдруг превратилась в интроверта[9] и почему семилетний ребенок столь осведомлен в вопросах секса. Я не могу придумать ничего другого, если только…

— Если — что?

— Если только она не видела свою няньку с ее дружком. Это возможно? Может быть, в то время, когда они думали, что она спит, Эмили спустилась вниз и увидела свою няньку в объятиях ее друга. Может, при этом она подслушала их разговор.

Джейн раздумывала, возможно ли это. Дети Кэрол довольно часто исполняли при Эмили роль сиделок. Может быть, Селина пригласила на какую-то ночь мальчика, пока никого не было дома?

— Среди ваших соседей нет подростков? — спрашивала ее в это время Пэт Рутерфорд. — Может, один из них пытался вовлечь Эмили во что-то такое…

В ее воображении возникла длинная хулиганская фигура Эндрю Бишопа. Неужели этот подросток, сын Кэрол, развратил ее дочку?

Она так порывисто вскочила на ноги, что чуть было не упала.

— Мне надо поговорить с Эмили!

— Я надеялась, что вы это скажете. — Пэт Рутерфорд глубоко вздохнула. — У Эмили сейчас ленч. Я схожу за ней в столовую и приведу ее сюда, если вы не возражаете.