Преподобный Бек решительно шагал по коридору, готовый осуществить давно задуманный план.
— Руфус! — раздался голос Лючианы.
Бек и Лючиана остановились, глядя в лицо друг другу. Их разделяло несколько шагов.
— Сообщи собранию: служба окончена, — сказал Бек. — Обесточенные двери больше не заперты; всем покинуть здание и сесть в автобусы. Монахам проследить, чтобы никто не проник в церковь снаружи.
— Что случилось?
— Двадцать пять, — произнес Мартен и заспешил по коридору.
Двадцать пять. Лючиана знала, что это значит. Знала, чего ожидать в самом близком будущем. Двадцать пять лет, объяснил тогда Фокс. Двадцать пять лет со дня начала строительства. Курорт, туннель, монорельс, подземные лаборатории, церковь — все будет уничтожено.
Сегодня этот день как раз и наступил. Двадцать пять лет. И вполне закономерно, с точки зрения Лючианы. Появление Деми Пикар было последним звоночком. Не погасшая с годами любовь к матери оказалась их проклятием — куда более страшным, чем представлялось. Лючиана это поняла при первом взгляде на Деми.
— Деми! Деми! — крикнул Мартен, пытаясь вывести девушку из оцепенения.
Ресницы ее дрогнули.
— Все будет хорошо… не шевелись!
С этими словами Мартен взялся ножницами за ремень, прижимавший шею девушки к знаку Альдебарана.
По лицу ручьями лился пот, руки скользили; Мартен старался не дышать.
— Не шевелись! — повторил он, сжимая рукояти ножниц.
Никакого результата. Перехватив ремень лезвиями ножниц, Мартен нажал еще раз; неуступчивый материал поддался. Голова девушки мотнулась; придя в себя, Деми смотрела на Мартена, не веря своим глазам.
— Мистер Мартен! — раздался голос Хосе откуда-то из темноты за языками огня.
В это время на сцене появилась Лючиана и заговорила, обращаясь к людям на скамьях, а два монаха с автоматами в руках прорвались сквозь огонь — к нему.