– Нейтрализовал троих типов на равнине.

– Кто они?

– Наше знакомство было недолгим.

– Мне страшно, – призналась она.

– Вы тоже боитесь дождя?

– Откуда вы знаете?

– Любите живопись и блюз?

– Да. Как…

– Вы красивы?

– К чему эти вопросы?

– Если ответите утвердительно, значит, опасаетесь не напрасно.

Сюзан стала медленно разматывать длинный легкий шарф, скрывавший ее лицо. С каждым новым витком появлялось все больше кровавых пятен. Когда она сняла последние сантиметры ткани и открылись наконец черты ее лица, Натан чуть не отшатнулся.

– Если следовать вашим рассуждениям, мне волноваться нечего.

120

120

Автобус с эмблемой турфирмы «Новые маршруты» остановился в Тамегруте, деревне на юге Марокко. Жизнь тут казалась безмятежной. Несколько чумазых ребятишек в майках с изображением спортивных идолов Запада гоняли мяч. Женщины о чем-то судачили в тени тамариска, готовые позировать для фото по установленным расценкам. Главным местным промыслом было гончарное дело. Так что туристов сразу повели на экскурсию, которая должна была закончиться перед мастерской, настраивая по пути на покупку кувшина или горшочка для приготовления мяса. Тамегрут походил на многие марокканские деревни – дома, внезапно вырастающие прямо из земли и построенные из той же самой земли, к которой просто добавили траву и воду. Эти жилища-хамелеоны с плоскими крышами, лепящиеся друг к другу, сливались с пустыней и не оскорбляли взор. Мохаммед VI, как добрый государь, провел сюда воду, электричество, построил школы, медпункты и административные центры. Глобализация добавила спутниковые тарелки и мачты сотовой связи, расположенные по всей стране, включая самые отдаленные уголки. Металлические красно-белые вышки конкурировали с минаретами. Но под покровом прогресса еще таились лабиринты темных и прохладных галерей, соединявших жилища между собой. По одной из них и бежала Надиан.

Она бежала, вздымая удушающую пыль. Абайя и хиджаб некоторое время помогали ей обмануть преследователей. В этой стране, где женщины прячутся под покровами целомудрия, легко затеряться. Ей удалось покинуть Марракеш, пересечь Атласские горы и бежать в сторону Сахары – на машине, на автобусе, на верблюде, заметая следы. Она остановилась в Тамегруте, считая, что оторвалась наконец от погони. Но тем, кто гнался за ней по пятам, все время удавалось определить ее местонахождение. Она не понимала как. И почему так быстро.

Ее единственным шансом было затеряться в толпе туристов. Надиан заскочила в какую-то комнату с пылающей печью и избавилась от своего маскарада, оставшись в джинсах и маечке, которые шли ей гораздо больше. Потом присоединилась к группе французов, которых осаждала местная ребятня, упрямо пытаясь выменять свои дирхемы на монеты в один евро. Экскурсанты снова вышли на свет и были направлены к гончарной мастерской. Надиан отстала от них, успев стянуть солнцезащитные очки с чьей-то пышной прически. Потом купила шеш – длинный и легкий берберский шарф, разорвала вырез своей майки и уверенным шагом направилась к автобусу. Водитель и его помощник беседовали у подножки. Под взглядами обоих марокканцев, прикованными, как она и рассчитывала, не к ее лицу, а к вызывающему декольте, Надиан поднялась в автобус. У нее было мало времени до возвращения пассажиров, застрявших в сувенирной лавке. На приборной панели лежали блокнот, пластиковые пакеты, микрофон, какие-то бланки, аудиокассеты. И металлическая рукоятка от багажника. Стянув ее, Надиан выскользнула через заднюю дверь. К счастью, багажник был со стороны дороги. Она вставила рукоятку в замок, открыла дверцу и нырнула в полумрак, под груду ветошищ. Вскоре автобус тронулся. Когда он остановился снова и вокруг все стихло, она толкнула стальную дверцу. Была ночь. Это означало, что она провела в отсеке по меньшей мере шесть часов. Надиан ступила на землю. Первое, что она увидела, была живая изгородь из кипарисов Второе – вспышка яркого света. Третье – полнейшая чернота.