«Господин президент, я хочу рассеять заблуждение, будто анонимки существуют лишь для того, чтобы сказать о ком-то что-нибудь плохое. Хочу похвалить начальника вашей личной охраны Кирилла Степанова. Он честно исполняет свой долг, работает за страх и за совесть, и пока он рядом, вам вряд ли следует чего-либо опасаться. Вы полностью заняли его сердце. Настолько полностью, что в нем вряд ли осталось место еще для кого-то и если есть какое-то чувство, то здоровая ревность к тем, кто тоже занимает место в вашем сердце. Именно поэтому самым разумным было бы доверять ему охрану исключительно вас лично, а для охраны тех, кто дорог вам, найти другое лицо. Хочется верить, что мое письмо не будет прочитано слишком поздно».

«Муть какая-то, — подумал Столбов. — Права была Таня, когда напомнила: нет веры анонимкам. Кстати, кто же еще занимает место в моем сердце? И причем тут Степанов? Он ее, что ли, не охраняет? Муть!»

Глава 12

Глава 12

Государственная Дума уже вторую неделю напоминала муравейник, на который помочился юный шалун: обитатели бегают, суетятся, исполняют долг, как могут, и пытаются понять, что случилось. Антиалкогольный закон, столь неосмотрительно отвергнутый в день покушения, был принят при первой же регламентной возможности без всяких напоминаний, из чувства вины.

Потом появились новые поводы искупить вину. Автором поводов был новый думский полпред — Александр Костылев. В коридорах, в кабинетах слегка заикался, а на трибуне будто включился двойник: речь полилась гладкая, убедительная. Похвалил за сообразительность, напугал, припомнив недавнюю трагедию. Озвучил в микрофон то, о чем шептались: вы же его пригласили своим демаршем, так что, случись трагедия, — все на вашей совести. Давайте не повторяться.

Депутаты кивнули — понимаем. Причем не только фракция «Вера», даже единороссы и некоторые коммунисты. Поэтому последующие дни с регламентом обращались не очень вежливо. Пропускали через голосование в трех чтениях то, что требовалось голосовать в одном и отправлять на согласования. Так возник никому прежде не известный Оперативно-информационный отдел: структура для отслеживания олигархов, способных еще раз устроить покушение на президента. Полномочия нового органа были вполне сравнимы с полномочиями ВЧК 1918 года.

Когда депутаты оценили возможности нового органа, то не то, чтобы послышались протесты, но хотя бы шутки. «Зачем теперь нужен Следственный комитет при Генпрокуратуре? Видимо, чтобы работать курьером у Оперативного отдела. А сама Генпрокуратура? Видимо, секретаршей». Все равно проголосовали, как рекомендовал новый полпред Костылев. Точно так же быстро приняли закон о вице-президенте — назначать его должен был действующий лидер государства. Уже была прописана схема, как, не тратя времени, изменить Конституцию под новый государственный пост.