Взгляды стольких вылупившихся на меня субъектов из разных правоохранительных органов доставляли куда больше беспокойства, нежели моя обожженная кожа. Прикрыв рот рукой, я жестом показал нехватку воздуха. Тут же принесли баллон с кислородом, уложили меня на каталку. Я надеялся, что кислородная маска, опаленные волосы и сажа на лице позволят мне выиграть немного времени, прежде чем меня узнают. Увы, латексная накладка на моем носу давно отвалилась или расплавилась.

Фельдшеры «скорой» обложили меня пакетами со льдом. С полдюжины пострадавших так же получали медицинскую помощь — одни сидели на поребрике, другие лежали на траве.

И тут я увидел Уильяма Маркуса — тот болтал с одним из копов, изучающе разглядывая всякого, кто выходил из здания. Человек в штатском ему кивнул, велел заграждению расступиться… И Маркус направился в сторону машин «скорой помощи», то есть прямо ко мне.

Мое ухищрение со значком Комитета по наркоконтролю могло прокатить перед копами, но уж никак не перед Маркусом. Я надеялся, что мне вдруг сделается хуже — шок, остановка сердца, что-то еще, — отчего меня упрячут в «карету» и увезут подальше, но я не мог сам вызвать медицинский кризис или имитировать отказ своих жизненно важных органов.

Маркус между тем двигался прямехонько ко мне. Лежа на каталке, я уставился вверх, моля небо, чтобы он прошагал мимо.

Однако до меня он так и не дошел. Когда я снова глянул в его сторону, Маркус уже топал обратно — его поманил к себе Генри Дэвис. Обменявшись парой фраз, они направились через Пенсильвания-авеню к человеку, стоявшему возле черного седана. Вместе с ним они забрались в машину и укатили.

Этим человеком был мой отец.

Глава двадцать пятая

Глава двадцать пятая

Медики доставили меня в университетскую больницу Джорджа Вашингтона. В переполненном приемном покое творилась суматоха, и пока дожидались, когда прикатят аппарат ЭКГ, я сумел благополучно ускользнуть. Вернувшись на место преступления (вот уж воистину мой новый бзик!), я забрал от здания министерства свою машину и отправился выяснять, во что, черт возьми, ввязался мой папашка.

Когда я утром уходил на дело, мы с отцом договорились: я сделаю всю тяжелую работу, а он останется прикрывать тыл. Но похоже, мне все же следовало помнить: никогда не верь на слово мошеннику. Спасибо, конечно, что он спас мою задницу, но теперь я вовсе не был уверен, что смогу спасти его.

Я домчался до особняка «Группы Дэвиса», проехал мимо, поглядывая на окна Генри. Когда меня доставляли к нему связанным, шторы были сдвинуты — теперь же окна оказались не завешены, в его кабинете не было никого.