— Я согрешил, прости меня, я согрешил. Пречистая Дева Мария, Матерь Божья, прости меня…

Отец Анджело увидел Луку в окно. В комнату вошел брат Томас, как всегда громогласно жалуясь на что-то, но отец Анджело сделал ему знак замолчать и подозвал к окну. Силуэт Луки с облаком светлых волос вокруг головы напоминал фигурку святого с нимбом.

— Лука, — тихо, как молитву, выдохнул отец Анджело.

Два старых монаха медленно побрели в церковь. В те минуты, когда они преклонили свои старые колени в молитве, Лука тоже молился. Он решил наложить на себя епитимью. Он не уйдет из монастыря и даже не даст себе отдохнуть, пока не приведет в порядок запущенный огород.

Вечером после похорон вдовы должны были обедать с Грациеллой. Когда они поодиночке входили в гостиную, Грациелла уже сидела на стуле дона Роберто. Женщины заметили, что она надела на палец его кольцо. Никто из них не был голоден, и еда, которую поставила перед ними Адина, осталась нетронутой. Глаза старой горничной, служившей в доме Лучано еще с тех времен, когда она была девчонкой, покраснели от слез. Она двигалась бесшумно и почти незаметно, подавая блюда и убирая со стола.

В комнате повисла атмосфера какого-то неясного ожидания. Наконец Грациелла приступила к делу. Чтобы разговор был понятен Мойре, она заговорила по-английски, тщательно подбирая слова и иногда запинаясь.

— Марио Домино подготовит завещание к оглашению. Это займет некоторое время, поэтому я считаю, что вам пока лучше разъехаться по домам. Здесь больше делать нечего. Как только станет известно, когда будет оглашено завещание, я с вами свяжусь. Прошу вас проявить терпение и пообещать, что вы вернетесь по моему первому зову.

Грациелла замолчала. Теперь стало заметно, что она очень нервничает. Хотя на ее лице не было видно слез, она вынула носовой платок, обшитый траурной каймой, и промокнула глаза.

Родственницы молча смотрели на нее, пытаясь осмыслить все, что она только что сказала. Немного погодя Грациелла продолжила:

— Есть еще кое-что, о чем я пока не говорила, но что вам следует знать. Дон Роберто начал давать показания как свидетель обвинения. — Она посмотрела на невесток и внучку, ожидая их реакции, однако ее не последовало. Женщины как будто не слышали. Грациелла добавила: — Папа верил, что поступает правильно, и считал, что все мы под надежной защитой.

Неожиданно Тереза вскочила с места, дрожа от ярости:

— Под защитой! Господи Иисусе, какая защита?! Наверное, он сошел с ума! Это он виноват в том, что случилось!

— Думаешь, я не волновалась за вас каждый день, каждый час, каждую минуту? Если хочешь обвинить его, тогда обвиняй и меня. Я знала о его решении и одобряла его.