Небольшой участок земли вокруг семейной усыпальницы Лучано покрывал густой ковер цветов, венки и отдельные цветы висели на перилах железной ограды, окружающей захоронения, лежали на земле вдоль всей аллеи, ведущей от ворот к белым колоннам входа в усыпальницу. Плотная толпа стояла неподвижно. Мужчины в темных костюмах, сцепив руки, оттеснили толпу, чтобы дать женщинам без помех в последний раз попрощаться с близкими.

Когда женщины входили в усыпальницу, сверкнула фотовспышка. Грациелла, которая шла последней, оглянулась. Густая вуаль скрывала выражение ее лица, она молча указала на репортера, щелкнувшего фотоаппаратом. Тут же один из охранников без каких-либо видимых признаков принуждения получил от проштрафившегося репортера рулон засвеченной пленки. За женщинами закрылись двери, и они оказались в полумраке склепа.

Гробы были уже поставлены на постоянные места, но ниши на полках еще не были зацементированы. Трепещущий свет единственного факела отражался в их гладко отполированной деревянной поверхности.

Женщины помолились вместе, потом Грациелла тихо сказала, что пора уходить. Роза ухватилась за руку бабушки, Тереза открыла половинку двустворчатой двери, но Мойра отчего-то растерялась. Она повернулась к Софии.

София застыла, не в состоянии пошевельнуться. Смотреть на гробы мужа и детей у нее не было сил, и она сосредоточилась на фотографии Майкла Лучано. Снимок был сделан двадцать пять лет назад, но здесь, в закрытом склепе, защищенный стеклом, он сохранился как новый, казалось, его поставили только вчера. Ангельское лицо Майкла и его нежная улыбка пробудили притупившиеся было чувства Софии. Она сцепила руки, сдерживая рвущийся из груди крик. Ей хотелось крикнуть только одно слово: «Нет!»

Грациелла выпустила руку внучки и довольно резко приказала женщинам выходить. София упала на колени, но Грациелла схватила ее за руку.

— Вставай, София, вставай.

Ее пальцы впились в кожу Софии как клещи, надавив на нервный узел в локте, и София дернулась всем телом, как будто от удара током, но Грациелла не разжала руки. Остальные женщины ждали у приоткрытой двери. Грациелла взяла у Терезы носовой платок, приподняла вуаль Софии и вытерла ей слезы.

— Дайте мне выйти первой.

Удовлетворенная тем, что София пришла в себя, Грациелла чуть ли не вытолкала ее вперед других женщин. Вдовы вышли из усыпальницы, чтобы снова предстать перед толпой.

Шоу — а эти похороны были именно шоу — на этом не окончилось. Вдовам предстояло вытерпеть еще одну муку — теперь им полагалось поприветствовать и поблагодарить множество гостей, прибывших на виллу выразить свое сочувствие. Все еще не поредевшая толпа получила возможность увидеть демонстрацию богатства и власти: обратно к вилле длинной чередой потянулись «Роллс-Ройсы», «Мерседесы», «Мазератти» и «Феррари».