Она осторожно коснулась его волос.

— В то время, конечно, значило.

Пирелли поднял голову и взглянул на нее.

— Я уйду от жены, если ты этого хочешь.

Она отстранилась.

— Между нами ничего нет.

У него было такое чувство, как будто она хлестнула его по лицу.

— Понятно… Что ж, прости. Наверное, я веду себя как последний дурак. Видишь ли, где-то в глубине души я верил, что ты ко мне неравнодушна, может быть, даже хочешь меня, потому что я хотел тебя…

— Значит, ты ошибался. Ты тоже меня прости.

Пирелли встал.

— Послушай, я сейчас уйду и приду вместе с Джиганте.

Он вдруг почувствовал, что не в силах справиться со своими эмоциями. Всегда такой уверенный, умеющий владеть собой в любой ситуации, он не мог понять, откуда в нем появилось это странное желание разреветься, как сопливый подросток. Однако ему удалось сохранить некую видимость спокойствия и спросить разрешения позвонить. София кивнула и показала на кабинет. Проходя мимо, он старательно следил за тем, чтобы случайно до нее не дотронуться.

Она стояла в дверях кухни и смотрела ему вслед. Кофеварка бурлила и пенилась. София налила только одну чашку и вернулась в коридор, чтобы подслушать телефонный разговор комиссара. Она не успела к началу, но уловила имя «Барзини» и подошла поближе.

— Да, я думаю, он на него работал. Может быть, курьером. Так что постарайся выяснить, с кем контактировал Барзини, скажем, за последние два года… Что? Когда? Как это случилось? Проклятие! Ну ладно, подбери мне все, что сможешь. Я буду в отделении в три часа дня по местному времени.

Пирелли медленно опустил трубку на рычаг. Ему сейчас сообщили, что сегодня утром Барзини был похоронен. Несколько мгновений он угрюмо смотрел на черный телефонный аппарат, потом вышел в коридор.

— Все в порядке? — спросила София.

Он кивнул и пошел в прихожую за пальто.

— Твой кофе готов.

Он криво улыбнулся:

— Пожалуй, я откажусь от кофе. Увидимся позже.