— Приезжай скорее, прошу тебя.
Преподобный Маккин выключил телефон, а Вивьен осталась на солнечном пятне, падавшем из окна на пол. Заметила, что, пока говорила по телефону, машинально сделала несколько шагов, как нередко бывает во время особенно важного разговора, и прошла в другую комнату. Рассел последовал за ней и остановился на пороге.
Она посмотрела на него, не зная, что сказать ему и, самое главное, себе. Майкл просил о разговоре без свидетелей. Привезти с собой Рассела означало бы не посчитаться с его просьбой и, пожалуй, помешать ему сказать то, что он так хотел сообщить. Означало бы также признаться Расселу, что ее племянница находится в общине для наркозависимых. Ей не хотелось переживать еще и это.
Она спешно приняла решение — потом разберется, правильное или нет.
— Мне необходимо срочно уехать по одному делу.
— Единственное число глагола означает, что уехать ты должна одна. Я правильно понял?
Во время разговора с Майклом Вивьен обронила слово «взрывы».
Рассел сразу обратил на это внимание.
— Да. Мне нужно увидеться с одним человеком. И без посторонних.
— Я думал, мы договорились.
Она отвернулась, потом устыдилась, что поступила так.
— На эту встречу наша договоренность не распространяется.
— Капитан дал мне честное слово, что я смогу наблюдать за расследованием.
Вивьен вспыхнула гневом. Разозлилась на него, на себя, на то, что бессильна что-либо предпринять или изменить, а вынуждена только терпеть все это.
Она с каменным лицом повернулась к нему и ответила сухим, резким тоном:
— Слово дал тебе капитан, а не я.
Следующая секунда длилась в этой комнате вечность.
Рассел побледнел. Некоторое время смотрел на нее, как смотрят на человека, который уезжает, чтобы никогда не вернуться. И в глазах его светилась такая печаль, словно он утратил что-то бесконечно дорогое.