— Ты?
За этим кратко выраженным удивлением стояли годы съемок для желтой прессы, счета адвокатов, обманутое доверие, деньги, выброшенные на ветер. Годы, когда он оплакивал двух сыновей: один умер, другой делал все для того, чтобы его не считали за живого.
И в конце концов сумел этого добиться.
— Да. И добавлю, что масса народу погибнет, если не поможешь.
— В какую беду ты попал на этот раз?
— Я — ни в какую. Но в беде оказалось очень много других людей, и они даже не подозревают об этом.
В подозрительном взгляде Джейсона Уэйда засветилось любопытство. Голос сделался чуть мягче. Наверное, он почувствовал, что этот решительный человек перед ним вовсе не тот Рассел, которого он знал прежде. Так или иначе, множество неприятностей в прошлом вынуждали его держаться крайне осторожно.
— О чем речь?
— Не могу сказать. Это, конечно, мне в минус. Боюсь, в данном случае необходимо просто твое доверие.
Отец откинулся на спинку кресла и улыбнулся, как хорошей шутке:
— В данном случае слово «доверие» мне кажется по меньшей мере преувеличением. Почему я должен верить тебе?
— Потому что я заплачу.
Улыбку сменила насмешливая гримаса. Когда речь заходила о деньгах, могущественный мистер Уэйд оказывался в своем любимом охотничьем заповеднике. И Рассел знал, что там мало кто может соперничать с ним.
— Какими деньгами, скажи на милость?
Он ответил такой же улыбкой:
— У меня есть одна вещь, которая, безусловно, доставит тебе больше удовольствия, чем деньги.
Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный втрое лист бумаги. Развернул его, поднялся и аккуратно положил перед своим отцом.
Дженсон Уэйд взял очки, лежавшие рядом на столе, надел их и прочитал написанное.
Данным письмом нижеподписавшийся Рассел Уэйд обязуется с начала будущего июня оставаться в подчинении «Уэйд Энтерпрайз» в течение трех лет с оплатой один доллар в месяц. С подлинным верно, Рассел Уэйд