— Это то, что я думаю? — нервно спрашивает Кляйн.

Коган кивает:

— Да, это дневник Кристен. Открой на заложенной странице.

— Зачем?

— Просто открой.

Кляйн подчиняется.

— Теперь читай, начиная со второго абзаца снизу.

— Чего ты привязался, Тед?

— Читай давай.

Кляйн секунду колеблется и начинает тихим голосом:

— «Он ложится на меня. Тяжелый. Такого со мной еще никогда не было. Взрослый мужчина. Обалдеть! Но он меня не раздавил. И я не испугалась. Он был нежен. Целовал меня в губы и в грудь. Я почувствовала его возбужденный член. И все ждала, когда же он войдет, а он медлил. Это, наверное, даже хорошо, но только чем дальше, тем больше я нервничала. А потом я вдруг почувствовала…»

Кляйн поднимает голову и испуганно смотрит на Когана:

— Тед, ты чего? Люди же вокруг! — Он оглядывается в надежде, что кто-нибудь придет ему на помощь. Но вокруг никого.

— Не парься. Читай.

Кляйн пару секунд колеблется, но продолжает:

— «Было не так больно, как я боялась, но все равно больно. Резкий удар». — Голос Кляйна дрожит. — «Сначала он двигается медленно, а потом все быстрее и сильнее и входит глубоко. Мне было очень больно. Но я постаралась расслабиться, чтобы почувствовать то, что положено чувствовать в таких случаях. Мне очень хотелось запомнить этот момент, хотелось, чтобы он был прекрасен. Надо же, как смешно — когда делаешь что-то очень важное, начинаешь сразу же представлять, как ты будешь это потом вспоминать. Зато запоминаешь все хорошо. Я помню его теплое дыхание на моей шее. Он тяжело дышал, но на меня не смотрел. И стонал. Я не знала, что надо делать. И тогда я сказала: трахни меня! Трахни по-настоящему! Я слышала, так в фильме одна героиня говорила. Он застонал еще сильнее. Наверное, это хорошо. А потом он прошептал мне на ухо: Я сейчас досчитаю с десяти до одного. И когда скажу „один“ я кончу. Десять… Девять… Восемь… Семь…»

Кляйн останавливается и смотрит на Когана.

— Я только двоим об этом рассказывал, — говорит Тед. — Тебе и Ринхарту. Тебе вот за этим самым столом. Мы, кажется, обсуждали, что вы с женой редко занимаетесь сексом, и я предложил внести элемент разнообразия.

— Слушай, я не…

— Знаешь, о чем я подумал, когда прочитал это? Рино весит килограмм на тридцать больше, чем я. Но мы-то с тобой, Кляйни, весим одинаково, и голоса у нас похожи. Конечно, седых волос у тебя побольше, но в темноте-то не разглядишь.