Они миновали коридор, прошли через кухню и через заднюю дверь вышли на улицу. Наоми подволокла Фиби к мусорным бачкам, не выпуская ее руки, сняла с одного из них крышку и вытащила черный пакет.
— Это он? — спросила она Джона.
— Не знаю, возможно. — Он пожал плечами.
Она отпустила Фиби, развязала мешок и вывалила маленькие жалкие трупики Зефира и Шоколадки на землю. Фиби с ничего не выражающим лицом неподвижно сидела на тронутой инеем траве.
Еле сдерживая слезы, Наоми по очереди посмотрела на Люка и Фиби:
— Это были ваши любимцы. Вы их обожали. Целовали. Предполагалось, что вы будете о них заботиться. Почему вы их убили? За что? Вы хоть понимаете, что вы сделали?
— Это низшая форма жизни, — спокойно заметил Люк. Он говорил четко и внятно, как никогда раньше.
Джон и Наоми переглянулись. Удивленный не меньше ее этой неожиданной ясностью, Джон спросил:
— Почему ты считаешь, что это дает тебе право убивать их?
— Вы подарили их нам, папа, — возразил Люк.
Джону хотелось смеяться и плакать одновременно. Люк разговаривает! Отвечает на вопросы! Это был огромный шаг вперед — и в то же время все было ужасно, учитывая обстоятельства, спровоцировавшие этот прорыв. Он еще раз взглянул на Наоми и по ее лицу понял, что она думает то же самое.
— Люк, мы подарили вам Зефира и Шоколадку для того, чтобы вы о них заботились, а не убивали.
— Все равно морские свинки живут только пять лет, — вмешалась Фиби.
Джон и Наоми смотрели на своих детей так, будто в первый раз увидели. Это было действительно что-то новое. Люк и Фиби вели нормальный диалог. И тем не менее происходящее все больше и больше напоминало кошмарный сон.
— И что? Вы не считаете, что они имели право прожить пять лет, отведенные им природой? — спросил Джон. — Вы люди, человеческие существа. Люди живут восемьдесят лет.
— У Шоколадки печень была меньше, — заметила Фиби.
— В любом случае Зефир не дожил бы до двух лет. У него была почечная недостаточность. Слишком высокий уровень цистина, — серьезно заявил Люк.
Серьезно и вполне авторитетно.
И уверенно.
Наоми вздрогнула: