— Что? — растерянно завопил он. — О чем ты говоришь?

Я поднес ему к носу доказательство в виде трех гнусных текстов, отчего кожа у него на шее мертвенно побледнела, а сонная артерия приобрела нездоровый фиолетовый цвет и отчетливо запульсировала.

— Нет! — заторопился он, брызгая слюной. — Это… неправда! Ты не можешь этого сделать. Ты что, совсем сумасшедший?

— Сумасшедший? Вряд ли. Я самый здравомыслящий из всех, кого знаю.

— Пожалуйста, пощади, — взмолился он сквозь слезы. — У меня свадьба в Сочельник.

Мой смех был едким, как кислота в аккумуляторе.

— В другой жизни, Дентон, я пожрал собственных детей. Ты не получишь пощады ни от меня, ни от моих сестер.

Его растерянность и ужас достигли предела. Я посмотрел в ночное небо, и кровь бросилась мне в голову. Меня охватило сознание собственного могущества, я казался себе высшим существом, сверхчеловеком, посланником сил, которым тысячи лет.

— Для всех истинных олимпийцев, — торжественно начал я, — этот акт жертвоприношения знаменует конец современных Игр!

Я резко оттянул старику голову назад — он выгнулся дугой — и, не дав ему закричать, полоснул ножом по шее с такой силой, что голова отделилась от тела, удерживаясь только на позвоночнике.

КНИГА ПЕРВАЯ ФУРИИ

КНИГА ПЕРВАЯ

ФУРИИ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

Четверг, 26 июля 2012, 09:24

В Лондоне стояла невыносимая жара. В насквозь промокшей рубашке и пиджаке Питер Найт пробежал по Чешем-стрит мимо отеля «Дипломат» и, не сбавляя хода, свернул к Лайелл-Мьюз в центре Белгравии, района с самой дорогой в мире недвижимостью.

«Только бы это была ошибка! — взмолился Найт, добежав до Мьюз. — Господи, не допусти, чтобы это оказалось правдой».

При виде стаи гиен с Флит-стрит у желтой ленты, перекрывшей дорогу перед кремовым георгианским таунхаусом, Найт резко остановился, чуть не выблевав яичницу с беконом.