Алекс свернул на автостоянку у железнодорожной станции, примерно в миле от моего дома. Я дал ему достаточно денег на билет. Он вылез из машины и пожал мне руку.
Я впервые увидел раны на его пальцах.
— Алекс, сейчас одиннадцать часов, — сказал я.
— Знаю.
— Почему бы не остаться у меня?
— Я все еще в бегах, — ответил он. — Думаю, чем меньше времени вы проведете со мной, чем меньше будете знать, куда я еду, тем лучше для вас.
Он пошел прочь, но потом повернулся и заглянул в машину:
— Знаете, что слышишь последним?
Я вопросительно смотрел на него.
— Перед умиранием.
Я знал. Слышал это, прикованный к кресту.
— Последним слышишь море, — сказал Алекс и кивнул, словно не сомневался, что я понял. — Грохот разбивающихся волн. Шорох уносимого водой песка. Крики чаек. Лай бегущих по берегу собак. Если это будет последним, что услышу в жизни, мне не страшно. Я люблю шум моря. Знаете, почему?
Я покачал головой.
— Он напоминает, как я сидел в пещере на песке в Каркондроке с любимой девушкой.
После этих слов он повернулся и скрылся в темноте.