– Да, согласен. Но только если твои личные переживания не вредят моим замыслам.

– Вы боитесь, что я заложу вас Вулфу?

– Дорогуша, когда будешь на моем месте и когда доживешь, если повезет, до моих лет, угроза предательства станет следовать за тобой по пятам.

Стиви улыбнулась и взяла его руку.

– Именно из-за вашего положения я даже и в мыслях не держу предавать вас. Благодаря вам у Мортона прекрасная репутация в Вашингтоне, а это открыло мне доступ в ассоциации и общества, и теперь я тоже пользуюсь авторитетом. И он и я всем обязаны только вам.

– Мне не нравится слово "всем". Оно объемлет все и вся, но ничего не определяет конкретно.

Теперь уже Стиви пристально посмотрела Торнбергу в глаза и почувствовала, что уловила в их глубине что-то темное и трепетное. В ушах у нее все еще звучали его слова о "внутренней силе" Мэтисона. Не означает ли все это страх перед ней? Может ли Торнберг Конрад III по-настоящему испугаться какого-то другого человека? Раньше ей подобная мысль даже в голову не приходила, но теперь она допускала ее.

– Торнберг... – начала было она и осеклась.

Он резко повернулся к ней и произнес вялым, бесцветным голосом:

– Я должен принять немного лекарства.

– Нет.

– Пойди и принеси немного.

– Абсолютно невозможно.

Голова у него вздернулась, он впился в нее взглядом, гипнотизируя и прожигая насквозь.

– Принеси и дай!

– Но ведь опасно, – слабо запротестовала она, но все же поднялась.

Торнберг лишь ухмыльнулся, лицо его приняло свирепое выражение, отчего сразу стало похожим на маску смерти.

– Единственная опасность, с которой следует считаться, заключается в том, что я долго не протяну без этой штуки.

Стиви поневоле поплелась в спальню и, подойдя к тумбочке около кровати, открыла нижний ящик с двойным дном. Коробочка с патентованными снотворными таблетками и армейский офицерский пистолет калибра 1,4 миллиметра ее совсем не интересовали. Она протянула руку к стеклянным пузырькам, закупоренным резиновыми пробками, и порошку для подкожных инъекций. Насыпав порошок в шприц и разбавив его жидкостью из пузырька, она слегка нажала на шток, чтобы выдавить воздух из шприца.

После этого она вернулась обратно в гостиную и, взглянув на лежащего Торнберга, спросила: