Санджар поднял взгляд на свой дом, из которого как раз выходил очередной техник-криминалист в белом, держа очередной пластиковый пакет. Азиз вновь повернулся к Тони. Оценивающе посмотрел на него, подумал.
— Ладно, — согласился он. — Я с вами поговорю.
Дороти Кросс налила кофе из серебряного кофейника в чашки тонкого фарфора, розы на которых по цвету в точности соответствовали оттенку узоров на обоях.
Миссис Кросс изучающе взглянула на чашки. Затем добавила в одну из них еще ложечку кофе. Удовлетворенная, она передала чашку Кэрол, после чего придвинула к ней серебряный молочник и сахарницу, а затем подняла взгляд со слабой улыбкой человека, изо всех сил пытающегося держать себя в руках.
— Это сливки, а не молоко, — предупредила она. — Том любит кофе со сливками. Любил. — Она нахмурилась. — Мне надо постоянно напоминать себе. «Любил», а не «любит». — Подбородок у нее задрожал.
— Мне так жаль, — отозвалась Кэрол.
Дороти пронзила ее взглядом, острым как осколок стекла:
— Вот как? В самом деле? А я думала, вы с ним никогда не уживались.
— Да, это правда, иногда у нас бывали разногласия. Но чтобы оценить человека по достоинству, с ним не обязательно дружить. — Кэрол чувствовала себя так, как будто скользила по льду. — Он пользовался большим уважением среди младших чинов. Я уверена, вы это знаете. И его вчерашние действия… Миссис Кросс, он вел себя героически. Надеюсь, вам уже это сказали.
— Мне от этого не легче, старший детектив-инспектор Джордан. Для меня важно лишь то, что я его потеряла. — Ей потребовались обе руки, чтобы поднести чашку к губам. Странно было видеть, какой хрупкой и незащищенной вдруг стала эта крупная, крепкая женщина. — Он наполнял этот дом собой и точно так же наполнял мою жизнь. Вы знаете, мы познакомились, когда нам было всего по семнадцать лет. И мне кажется, с тех пор никто из нас не смотрел ни на кого другого. Сейчас я словно утратила половину себя. Вот, например, когда один забывает какие-то подробности из прошлого, другой ему напоминает. Что я буду без него делать? — В глазах ее сверкали слезы, дыхание пресеклось.
— Не могу себе представить, — откликнулась Кэрол.
— Без него моя жизнь лишилась смысла, — продолжала миссис Кросс, трогая кончиком указательного пальца правой руки обручальное кольцо на левой. И снова блеснула на Кэрол тем же язвительным взглядом. — Я не такая уж дура. Я знаю, что наверняка существовало множество людей, желавших ему смерти. Те, которых он арестовывал, те, на чьем пути становился. Но почему теперь? Почему только через семь лет после того, как он ушел со службы? Простите, но я не могу поверить, чтобы кто-нибудь копил злобу так долго. И потом, если вспомнить, каких людей он отправлял за решетку… Они не из породы отравителей. Если кто-то из них и решил бы явиться по его душу, то пришел бы с дробовиком к нашим дверям.