Разговор с сержантом розыскной службы Крис Девайн прошел совсем не так гладко, как рассчитывал Уортон. Когда он позвонил к ней на работу, выяснилось, что она взяла отпуск ввиду постигшей ее утраты, написав заявление в тот самый день, как связалась с ними по телефону. Первый раз Уортон столкнулся с кем-то, кто, по-видимому, искренне горевал о смерти Шэз Боумен. Печальную новость ее безутешным родителям сообщил другой офицер.

Когда Крис перезвонила по сообщению, оставленному им на ее автоответчике, Уортон уже приехал в Лондон, где беседовал с Вэнсом и его женой. Так что договориться о встрече сразу же вслед за тем у нее на квартире оказалось совсем не сложно.

Коп внутри него сейчас же проникся симпатией к Крис Девайн, лишь только она открыла дверь и приветствовала их словами: «Надеюсь, вы прижмете к ногтю сукина сына, который это сделал». Его ни капли не обеспокоила выставка художественных фотографий красивых женщин, которыми были увешаны все стены. В прежние годы ему случалось работать с лесбиянками, и, при прочих равных, он считал, что с ними гораздо проще иметь дело, чем с большинством нормальных женщин на полицейской службе. Его напарник был настроен менее благодушно, он постарался сесть лицом к застекленной стене современного многоквартирного дома, выходившей на старинную церковь, сиротливо маячившую в самом сердце Барбикана.

— Я тоже на это надеюсь, — сказал он, опускаясь на комкастое футоновое покрытие тахты и удивляясь, как это люди вообще ухитряются на таком спать.

— Вы уже встречались с Джеко Вэнсом? — спросила Крис, даже еще не усевшись как следует в большом кожаном кресле напротив.

— Мы вчера разговаривали с ним и его женой. Он подтвердил то, что мы уже знали от вас, — о визите к нему констебля Боумен утром того дня, когда ее убили.

Крис кивнула, откидывая с лица густые каштановые волосы:

— Мне Вэнс сразу показался типом, который всегда все записывает.

— Так в чем же было дело? — спросил Уортон. — Почему вы помогали констеблю Боумен выдавать себя за сотрудника лондонской полиции?

Складка между бровями Крис сделалась глубже.

— Простите, не поняла вас?

— Ваш прямой номер в кабинете главного инспектора констебль Боумен оставила как свой контактный телефон, чтобы можно было с ней связаться. Возникало впечатление, что она все еще служит в полиции Лондона.

— Но она и служила в полиции Лондона, — сказала Крис, сделав ударение на слове «служила». — Ничего предосудительного в том, чтобы дать мой номер, не было. Во время подготовки офицеры спецподразделения в рабочие часы не могут принимать звонки. Шэз спросила, не могу ли я взять это на себя, вот и все.