— Сейчас я бы хотел попросить вас вернуться назад лет на двенадцать, если не больше.

— Когда я еще на юге тренировал? До того, как вернулся сюда?

— Да. Вы тогда работали с Джеко Вэнсом.

По лицу Джимми пробежала тень. Наклонив голову к плечу, он спросил:

— Вы ведь не хотите сказать, что кто-то облил Джеко грязью и теперь надеется, что это сойдет ему с рук? — В светло-голубых глазах мелькнуло веселье.

Леон подмигнул:

— Я вам ничего не говорил, мистер Линден.

— Джимми, сынок, все называют меня Джимми. Так значит, Джеко Вэнс, да? И что вы хотите, чтобы я рассказал вам о чудо-мальчике?

— Все, что сможете припомнить.

— Сколько времени у вас в запасе?

Леон улыбнулся с легким оттенком горечи. Он не забыл, что привело его в Эдинбург.

— Столько, сколько понадобится, Джимми.

— Дайте подумать. Первенство Британии для мальчиков младше пятнадцати лет он выиграл, когда ему было всего тринадцать. Я тогда тренировал национальную сборную и лишь только приметил его бросок, то сразу сказал, что он — наша надежда взять первое за последние тридцать лет олимпийское золото. — Он покачал головой. — И я не ошибся. Бедняга. Никому не пожелаешь смотреть по телевизору Олимпиаду, на которой должен был блистать, а вместо медали учиться пользоваться протезом.

Леон прекрасно понял недосказанное: «никому, даже Джеко Вэнсу».

— У него не было мысли участвовать в играх для инвалидов?

В ответ Джимми только хмыкнул:

— Джеко? Для него это значило бы признать, что он инвалид.

— Итак, вы стали его тренером, когда ему было тринадцать?

— Именно. Он был трудяга, нужно отдать ему должное. Ему повезло, они жили в Лондоне — так он познакомился со мной, и все, что нужно, было к его услугам. И уж он постарался, нечего сказать. Я частенько спрашивал его, есть ли у него вообще дом?

— И что он отвечал?