Голос звучал почти игриво. Этот насмешливый гнев был хуже любых оскорблений. Шаплен постучался лишь в дверь прихожей. Настоящий ад ждал его на следующем этапе. У Юсефа.

— Давай подваливай сегодня к восьми.

— Куда?

— Не нарывайся, Ноно. Шутки кончены.

Еще одна провокация, лишь бы протянуть время:

— Нет у меня ваших денег.

— Забей на бабки. Верни нам хотя бы наше добро, а там поглядим…

Шаплен бросил трубку и рухнул на кровать. Он уставился на сверкающую арматуру, поддерживающую стеклянную крышу. Так и есть: он наркодилер. Добро. Наркота или что-то еще… Потолочная вязь представлялась ему воплощением собственной безысходной участи. Ему не выбраться. Лабиринт личностей его доконает.

* * *

— Хотите поговорить об этом?

— Нет.

— Почему?

— Слюны уже не хватает распространяться на эту тему.

Психиатр из ОКАМО — Отделения консультаций и амбулаторного медицинского обслуживания — молча рассматривала подживающие раны на руках Анаис. Несмотря на молодость, докторша наверняка всякого навидалась. Не надо быть Зигмундом Фрейдом, чтобы понять: в тюрьме тело — последняя возможность самовыражения.

— Будете продолжать в том же духе, не хватит и крови.

— Спасибо, доктор. Вообще-то я обратилась к вам за поддержкой.

Та не снизошла до улыбки.

— Садитесь.

Анаис села и взглянула на собеседницу. Чуть постарше ее самой. Улыбчивая блондинка с мягкими чертами, неожиданными в этом замкнутом мирке, где лицо каждой женщины хранит отпечаток сурового прошлого. Золотистые глаза, высокие скулы, тонкий прямой носик. Густые брови придавали ей выражение силы и нежности. Маленький рот, при виде которого любого мужика кидает в дрожь.