— Чем я заслужил подобное внимание?

— Помнится, я высказалась достаточно ясно.

Похоже, Саша однажды уже запретила ему приходить на ее вечеринки.

— С тех пор много воды утекло, — бросил он пробный камень.

— От слухов нелегко отделаться.

Она говорила с легким креольским акцентом. Ей удавалось от него избавиться, когда она обращалась к своей пастве, но сейчас, в этом поединке с глазу на глаз, он возник снова. Шаплен попытался спровоцировать ее, разыграв то ли бывшего, то ли потенциального любовника:

— Для тебя только твой клуб имеет значение, верно?

— А что еще? Мужики? Не смеши меня.

— Но ведь любовь — твое золотое дно.

— Не любовь, а надежда.

— Тут я с тобой согласен.

Саша шагнула к нему:

— Чего тебе надо, Ноно? После всего ты заявляешься сюда как ни в чем не бывало!

— Да что такого я натворил?

Саша безнадежно покачала головой:

— Ты пугаешь женщин. Бросаешь тень на других мужчин. А мне ты действуешь на нервы.

Он указал на бар в серебристых отсветах:

— Не против, если я выпью чего-нибудь, кроме твоего синего пойла?

— Будь как дома, — сдалась она, возвращаясь к своим картонкам.

Шаплен зашел за барную стойку. Там лежала сумка Саша. Он заметил ее еще на входе. Антрацитово-серая «Биркин» от «Гермес». Классический трофей парижанки, пробившейся наверх.