Алан задумался, потер рот, внезапно встал, наклонился к Кабрере и ткнул в него своим огромным пальцем:

— Мистер Кабрера, мы знаем, что вы не тот человек, за которого себя выдаете!

Умиротворение в глазах Кабреры сменилось тревогой. Он открыл от удивления рот, закрыл, снова открыл. Впрочем, через мгновение ему удалось взять себя в руки. Его губы решительно сжались, а глаза стали печальными, хотя выглядел он по-прежнему миролюбиво.

— Извините. Я не понимаю, что вы имеете в виду.

Алан разразился хохотом, безумным и явно зловещим. Просто жутким. Я бы забеспокоилась, если бы не знала, что это игра. Затем он улыбнулся и погрозил пальцем Кабрере, словно хотел сказать: «Ах ты, старый пес! Кого ты хотел обмануть?!»

— У меня есть свидетель. Мы знаем, что вы не тот, кого мы ищем. Единственное, что нас интересует: почему вы работаете на этого человека? — Голос Алана стал тихим, мягким и тягучим, как сгущенка, намазанная на блины. — Эй! Я с вами разговариваю! — снова крикнул он.

Кабрера подпрыгнул и отвел глаза. Переменчивость Алана, метание из одной крайности в другую встревожили Кабреру. У него задергалась щека.

«Он подвергался пыткам, — говорил мне Алан перед допросом. — А пытка, в сущности, состоит из чередований наказания и утешения, цель которых — сломить волю жертвы. Мучитель кричит на жертву, обзывает последними словами и тушит об нее сигареты, а затем собственноручно смазывает ожоги мазью и вообще превращается практически в мать Терезу. В итоге жертва будет мечтать лишь об одном». — «О парне с исцеляющей мазью и ласковым голосом?» — «Совершенно верно. Мы не собираемся тушить о Кабреру сигареты, но колебаний между яростью и добротой будет достаточно, чтобы вывести его на чистую воду».

Кабрера покрылся потом.

— Мистер Кабрера, мы знаем, вы должны были здесь умереть. Допустим, мы решили сфальсифицировать вашу смерть. Заставить всех думать, что вы получили пулю при оказании сопротивления, — произнес Алан уже нормальным голосом.

Кабрера смотрел на него заинтересованным, полным надежды взглядом. Трудно было понять, о чем он думает.

— Если вы поможете нам, — продолжал Алан, — мы вынесем вас отсюда в мешке для трупа. — Он откинулся на спинку стула. — Если же вы не будете помогать нам и не дадите помочь себе, я вышвырну вас отсюда, поставлю перед камерами, и преступник узнает, что вы все еще живы.

Хотя Кабрера молчал, я видела: в нем происходит борьба. Он проницательно взглянул на Алана… и уставился в пол. Он весь поник. Щека больше не дергалась.

— Я не беспокоюсь о себе. Как вы не понимаете? — промолвил он покорным и совершенно спокойным голосом.