Бонни подошла ко мне, отерла мои слезы. «Давай, — говорила ее улыбка, — доверься мне».

Я глубоко вздохнула.

— Она написала… — Я замолчала. — Она решила, раз ее мама не может говорить, значит, и она не будет.

Хуан был поражен не меньше меня, но по другой причине. Он открыл рот, откинулся на спинку стула и, едва дыша, быстро-быстро заморгал. «Радость от страданий».

Я взглянула на Бонни.

— Нам не пора? — спросила я. Душа моя была опустошена. Мне захотелось прийти домой, забраться под одеяло и плакать.

Бонни подняла указательный палец. «Еще немного», — говорили ее глаза.

Она повернулась к Хуану и улыбнулась своей изумительной, неподражаемой, безмятежной улыбкой. Лицо Сары — тогда, в кухне, — выражало прямо противоположные эмоции. Хуан нахмурился. Он почувствовал себя неуютно.

— Теперь я передумала, — сказала Бонни ясно и четко. — Я решила, что пора вновь заговорить.

От неожиданности я вскочила со стула, и он с грохотом упал.

Бонни тоже поднялась, взяла блокнот под мышку, а меня — за руку.

— Привет, Смоуки.

Теперь пришел мой черед онеметь.

— Пойдем домой, — сказала Бонни и повернулась к Хуану: — Горите в аду, мистер Хуан!

«Понимает ли он?»

Бонни показалась мне ангелом, которым был когда-то Хуан. Чистым, безмятежным ангелом. Я не заметила в девочке ни жалости к Хуану, ни интереса к его прошлому — лишь понимание его нынешней сути. Бонни заставила его пережить приступ злорадства, рассказав о своих страданиях, — и тут же предстала непокоренной, несломленной, чем ввергла Хуана в отчаяние, а мне подарила ощущение победы.

В комнате для допросов, в обществе серийного убийцы, я ощутила себя счастливой. Вот что Бонни хотела донести до нас — до Хуана, до меня, до каждого: хоть зло и существует, злодеи одерживают победу лишь с нашего позволения.

Именно в эту минуту я поняла, что не поеду в Квонтико. Я прекратила метания. И жизнь вновь засверкала яркими красками. Так будет всегда. Надо только дать ей волю.

Глава 63

Глава 63