— Я тоже ухожу. Я сегодня вечером припозднился.

Они вместе выходят из кабинета. Лекюийе добирается до своего мини-вэна, припаркованного в нескольких метрах, невнятно бормочет доктору «до свидания» и тут же садится в машину — чтобы психиатр позабыл о нем и чтобы лучше видеть, куда тот двинется. Тревно уходит пешком, и Фокусник решает незаметно последовать за ним, оставляя между собой и своей будущей жертвой дистанцию метров в сто. Тревно идет не слишком быстро, даже замедляет шаг спустя какое-то время.

Психиатр слегка пьян, но не до такой степени, чтобы спотыкаться и терять связь с реальностью, — просто работа мозга и рефлексы замедлились. Он испытывает какое-то неясное беспокойство, но не в состоянии точно определить, в чем дело. Вспоминая три последних вечерних приема, он приходит к выводу, что это ощущение связано с последним пациентом, Арно Лекюийе.

Он подробно прокручивает встречу с маленьким человеком в своей затуманенной коньяком голове. Действительно, у Лекюийе был такой вид, будто что-то с ним стряслось: он не слышал вопросов, очень медлил с ответами.

Тревно пытается представить его себе — как он сидел в кресле, с глазами побитой собаки. Его глаза… ах да, его глаза, он не отводил взгляда от стола. А точнее, от одного документа. Какого именно? Психиатр видит самого себя: вот он собирает еще не просмотренную почту. Не останавливаясь, он открывает портфель и копается в бумагах, а их там навалом. Доставая ксерокопию рукописного текста, составленного заглавными буквами, к которому Мистраль приложил сопроводительное письмо, Тревно вспоминает, что именно этот документ Лекюийе постоянно буравил взглядом.

А Фокусник видит, как врач вынимает из портфеля бумагу и читает ее на ходу. По резкой перемене, произошедшей с психиатром, он понимает, что это именно та самая ксерокопия его текста. Врач останавливается как вкопанный, словно молнией пораженный. Он смотрит на лист бумаги, потом поднимает взгляд, не веря собственным глазам, будто ища взглядом прохожих, чтобы взять их в свидетели.

Тревно направляется к метро: вход прямо перед ним — и вдруг останавливается. Он колеблется, не решаясь спуститься вниз по ступенькам. Достает мобильный телефон, лихорадочно копается в кармане и вынимает оттуда записную книжку. Фокусник наблюдает за ним и понимает, что психиатра охватила паника. Он приближается к нему — тихонько, медленно, двигаясь вдоль припаркованных машин. Люди выходят из метро, легонько толкают психиатра, и тому приходится набирать номер еще раз, он явно раздражен.

Фокусник оглядывается: никого, — смотрит на другую сторону улицы: никого, — заглядывает в переход метро: никого. Он знает, что у него есть всего несколько секунд, а потом шанс будет упущен. У психиатра, охваченного паникой, погруженного в свои мысли, сознание затуманено алкоголем, а координация нарушена, ему трудно одновременно держать в руках раскрытый портфель и документ, читать данные в записной книжке и набирать номер, в котором он все время делает ошибку, что невероятно его злит. Паника и раздражение решили судьбу психиатра, так и не сумевшего правильно набрать номер телефона Мистраля.