Ворнинг: Зачем? При чем здесь она?
Левин: Ну, тогда о вашей работе? Вы ведь…
Ворнинг: Я радиотелеграфист. У меня нет никакого специального образования, но мой друг, который… Мне обязательно перечислять все детали?
Ворнинг: Только те, которые необходимы.
Ворнинг: Ясно. Я работал в армии. Гитлер тогда совсем разошелся, и мне показалось… Короче, смысл был в том, чтобы я работал радиотелеграфистом.
Левин: Смысл. Высший смысл?
Ворнинг: Это вопрос?
Левин: Да. Вы можете объяснить, что случилось?
Ворнинг: Я напал на след чего-то. Да, именно так! Я напал на след чего-то важного.
Левин: На след чего именно?
Ворнинг: Люди умирают. По всему миру.
Левин: На войне?
Ворнинг: Нет, война, кажется, тут ни при чем. Они просто умирают.
Левин: Где вы об этом услышали?
Ворнинг: Они, должно быть, знали, что именно я могу перехватить в радиоэфире. Короткие волны. Длинные волны. Они как щупальца, которые шарят по миру. Как письмо в бутылке. И некоторые из них возвращаются обратно.
Нильс так погрузился в разговор полувековой давности, что слишком поздно услышал, как открывается дверь. Теперь он был в архиве не один.
15
15