Он приставил острие к шее Корнелла.

Чуть нажал.

В камеру:

– Ух, ты. Похоже, мы его теряем.

– Оставь его, – сказала Джессика.

– Прости, ты что-то сказала?

– Я сказала, оставь его.

– Да? С чего бы это?

– Он и так уже достаточно натерпелся.

Джерард выпрямился, потеряв к Корнеллу всякий интерес.

В камеру:

– Слушайте, а может, она просто запала на меня? Думаете, к чему весь этот спектакль? Да просто она меня хочет, но слишком стесняется, чтобы прямо так и сказать! – Джерард приставил лезвие к горлу Корнелла. – Эта сучка, наверное, считает, что я настоящий злодей.

Корнелл все так же сидел, не шелохнувшись. Страшно было видеть человека в таком состоянии. Джессике захотелось подбежать к нему и обнять, словно маленького ребенка. Она вспомнила, как Майкл рассказывал ей о Вьетнаме. О том, что невозможно предугадать, когда у человека сдадут нервы от постоянных картин насилия и смерти.

Сейчас Корнелл напоминал маленького мальчика, и видеть это было невыносимо.

– Лучше бы тебе ответить, – продолжал Джерард. – А то я правда могу разозлиться.

В камеру:

– Вам интересно, насколько острый этот ножик? По правде говоря, мне тоже очень любопытно.

Корнеллу:

– А тебе? Тебе любопытно? В камеру:

– Ну что ж, есть только один способ это проверить. – На его лице появилась леденящая кровь ухмылка. – Будет весело.