Каждый год — более взрослая девочка.
Исчезновение Деборы Шиффер совпало с годовщиной свадьбы Дины и Артура Мэллори. Они создали новую семью, не забывая о старых, и это повлекло за собой совместные мероприятия. Школьные собрания. Выступления оркестра. Теннисные турниры штата.
«Неужели жертвы избирались именно так? — задумалась Джейн. — Через Шарлотту?»
Она взяла телефон и набрала номер Патрика Диона.
— Простите, что надоедаю вам во время ужина, — извинилась Джейн. — Но нельзя ли мне снова взглянуть на школьные ежегодники Шарлотты?
— Добро пожаловать в любое время. Обнаружилось что-нибудь новое?
— Точно не знаю.
— А что именно вы ищете? Может быть, я помогу вам?
— Я много думала о Шарлотте. О том, не она ли ключ ко всему тому, что произошло.
В трубке послышался скорбный вздох Патрика.
— Моя дочь всегда была ключом, детектив. Ключом к моей жизни. Ко всему тому, что наполняло ее смыслом. Больше всего на свете мне хотелось бы узнать, что с ней стало.
— Я понимаю, сэр, — мягко ответила Джейн. — Я знаю, что вам необходимы объяснения, и думаю, что мне, возможно, удастся их найти.
Патрик открыл ей дверь. Он был в мешковатом свитере, широких хлопчатобумажных брюках и тапочках. Лицо Патрика, как и его свитер, выглядело обвислым, выражение было озабоченным, и, казалось, многолетнее горе запечатлелось в каждой складочке. А Джейн своим появлением снова напоминала о самом страшном. Из-за этого Риццоли почувствовала себя виноватой, и, когда они пожимали друг другу руки, Джейн несколько продлила этот жест, стремясь таким образом извиниться. Сказать, что она его понимает.
Дион печально кивнул и, шаркая тапками по деревянному полу, повел ее в гостиную.
— Ежегодники уже дожидаются вас, — сообщил он, указывая на альбомы, лежавшие на обеденном столе.
— Я только отнесу их в машину и отправлюсь в обратный путь. Спасибо.
— Бог мой. — Он нахмурился. — Если вы не против, я бы не хотел, чтобы их забирали из дома.
— Я буду обращаться с ними предельно осторожно. Обещаю.
— Не сомневаюсь, что так и будет, но… — Патрик положил руку на стопку альбомов с таким видом, будто благословлял ребенка. — Это то, что осталось от моей дочери. И знаете, очень трудно выпускать их из своих рук. Я буду волноваться, что они потеряются или испортятся. Что, возможно, кто-нибудь украдет их из вашей машины. Или вы попадете в аварию и… — Он осекся и горестно покачал головой. — Я ужасно себя веду, верно? Ценю стопку альбомов до такой степени, что меня волнует только