А дождь все продолжался. Только капли помельче стали.

Серое небо ниже над Киевом опустилось. Три часа дня, а на улице – словно сумерки.

Сдал Егор дежурство и рацию, быстрым шагом до машины дошел.

В «Сільпо» на площади Победы колбасы купил, тортик, круглого «Дарницкого» хлеба, печенья. Когда расплачивался на кассе, странную спокойную гордость в душе почувствовал. Приятно было ему свою собственную заботу об Ирине, малышах и бабе Шуре осознавать. Они все ему – как семья. Только он им пока не совсем понятно кто.

На светофоре перед Воздухофлотским мостом, ожидая зеленый сигнал, задумался об этом еще разок. Вспомнил, как мама Ирины в гости к его маме напрашивалась. Вспомнил ее беспокойство о том, что у Ирины штампа в паспорте нет.

Нога с педали тормоза на педаль газа перешла. Мост позади остался, а слева вынырнул «МакДональдс» и Центральный ЗАГС – треугольное обшарпанное здание, прозванное в народе «Бермудским треугольником».

Увидел Егор лимузин, украшенный цветами и лентами, стоящий у ЗАГСа. Перешел в правый ряд и остановил машину у тротуара. С зонтиком в руке в подземный переход нырнул.

Внутри в просторном фойе ЗАГСа сидели в очереди три свадебные пары, окруженные своими близкими друзьями, свидетелями и родственниками.

– А где тут записываются? – спросил Егор у мужчины в сером костюме с искусственной розой в петлице пиджачного воротника.

– Бракосочетание или развод? – поинтересовался тот.

– Сочетание.

– Вон, маленькая дверь. Там секретарь! Она все расскажет.

Егор кивнул, но сразу к узенькой и совершенно не торжественной двери не отправился. Постоял минут десять, за людьми понаблюдал. Тут очередных молодоженов из приоткрывшихся торжественных двойных дверей вызвали. И впорхнули они туда, как в ловушку.

Егору что-то тут не нравилось. То ли дух какой-то притворной покорности, коснувшийся своим крылом лиц присутствовавших, то ли слишком много выглаженных брюк со стрелками и начищенных до блеска туфель и ботинок в одном месте.

В конце концов, стукнув тихонько по невзрачной двери, он зашел внутрь и увидел перед собой худенькую остроносую женщину лет сорока, в очках. Одета в деловой серый костюм – жакетик и короткая, до колен, юбка. Челка темных волос прямо над бровями подрезана. Ровненько, как под линейку. Лба вообще не видно.

– На бракосочетание у вас запись? – спросил он.

– Заявление надо писать, – пояснила женщина.

– А можно, в виде исключения… Чтобы я просто паспорта наши принес. Ну, без церемонии.

– А что? Вашей невесте неудобно на люди показываться?! Для женщины церемония очень важна! Вам не понять!