– Она детей кормит, грудных. А сюда с ними неудобно.

– А, у вас уже дети? Сколько? – заинтересовалась женщина, хотя в ее тоне Егор и уловил иронию.

– Двое, – сказал он.

Женщина тяжело вздохнула. Придвинула к себе перекидной календарь. Полистала странички с датами. На одной что-то написала, вырвала ее и Егору протянула. И все это молча.

– «14 МАРТА. СРЕДА», – прочитал Егор. А под датой от руки было приписано – «18–45. 200 $».

– Сюда зайдете, – произнесла она, пристально посмотрев в глаза посетителю в кожаном пальто с поднятым воротником. Больше он от нее ничего не услышал.

Как только «мазда» вырвалась из небольшого затора возле автостанции «Дачная», небо над дорогой просветлело. Дождь прекратился. А может, его здесь и не было. Ведь Житомирская трасса была сухой.

Егор бросил взгляд в зеркало заднего вида. Увидел за собой несколько машин и удаляющийся, остающийся за спиной, на холме тяжелый, хмурый, подавленный темным низким небом город.

Захотелось легкой, глуповатой музыки. Егор включил радио.

88

88

Киев. Бехтеревский переулок

– Вы хотите вдвоем? – удивилась Инна, помощница Петра Исаевича, глядя на двух женщин, стоявших перед ее столиком.

– Да. Обязательно вдвоем, – подтвердила женщина, та, что была постарше и погрузнее второй, худенькой брюнетки с растерянным выражением лица.

Инна подумала, что это пожилая мама привела свою взрослую дочь к врачу Но, впрочем, никакого внешнего сходства между посетительницами она не заметила.

– Я пойду спрошу, – Инна поднялась из-за столика.

– Возьмите вот это, чтобы он заранее знал, в чем дело, – пожилая протянула девушке сложенный вдвое документ.

Когда Петр Исаевич развернул бумагу и увидел, что это справка, выданная им его непостоянному пациенту Семену, у него на мгновение сперло дыхание.