– Она не моя пациентка, я о ней ничего не знаю, – ответил Петр Исаевич. – Просто ночью по улицам Киева бродит немало лунатиков. Иногда они знакомятся, дружат, но днем они не узнают друг друга. У них формируется особая, «ночная» память, которая включается только в состоянии лунатизма. Семен сам обеспокоен тем, что с ним происходит. Поэтому и попросил друга последить за собой и сфотографировать тех, с кем он ночью встречается…

– А как его вылечить? – спросила Вероника.

– Любовью и вниманием. А кроме того, у вас должны появиться дополнительные заботы. У вас ведь еще нет детей?

– Нет. Но он недавно предлагал удочерить одну девочку…

– Видите, он думает в правильном направлении. Меня смущает только одно – попытка самоубийства, о которой вы рассказали. Возможно, это не связано с лунатизмом. Во всяком случае, присматривайте за ним. Разговорите его, покажите, что он для вас самый дорогой человек. Попробуйте узнать, что привело его к попытке суицида. Даже вот что: сделайте вид, будто чувствуете именно себя виноватой в его проблемах. Думаю, он расскажет вам правду. И еще одно, по поводу лечения. Было бы хорошо, если бы он на протяжении полугода или года ночью бодрствовал сознательно. Ну, если б, скажем, у вас был ребенок, он бы мог вставать и проверять, как он спит, или кормить его из бутылочки. Но пока у вас нет детей, было бы хорошо найти ему работу в ночную смену. Понимаете?

– Нет, – призналась Вероника, внезапно ощутившая себя опустошенной, лишенной энергии.

– Лунатики уходят в ночную жизнь из сонного состояния. Если ваш муж будет ночью бодрым, он будет полностью контролировать свои действия. Приходите через пару дней. Расскажете, как дела, и будем решать, что делать с ним дальше. Хорошо?

– Хорошо, – прошептала Вероника.

Они вышли в холл и задержались у стола Инночки.

– Сколько с нас? – поинтересовалась Дарья Ивановна.

– Сто гривен, – ответила помощница доктора.

Дарья Ивановна опустила на стол сотку. Посмотрела на раскрытый журнал, во внутреннем разломе которого лежала шариковая ручка.

– Запишите меня на следующий вторник, на утро, – попросила она.

– Одиннадцать утра подойдет? – спросила Инна.

– Да!

На улице светило солнце. Они вышли на угол Артема и повернули налево, в сторону Львовской площади. Вероника ощущала удивительную легкость и полное отсутствие энергии, какое-то странное, почти детское ощущение.

– Я никогда раньше не доверяла рыжим, – задумчивым голосом произнесла Дарья Ивановна. – Но этот мне понравился. Ты подъедешь со мной на похороны? – Она обернулась к подруге.

– Когда?