И вдруг где-то рядом, может, в одном из ближайших дворов, прозвучал резкий и звонкий кошачий крик. Дарья Ивановна остановилась. Замерла. Услышала еще какой-то шум, но уже не такой громкий. А потом снова наступила тишина – приветливая и совершенно не напряженная. И Дарья Ивановна продолжила свой путь, думая по дороге об Эдике, своем муже, с нежностью и печалью.

118

118

Город Борисполь. Улица 9 Мая

Рано утром, выглянув в окно и умывшись лицом в солнечных лучах, Валя разбудила мужа.

– Давай одеяло поменяем, – предложила она радостным, бодрым голосом.

– Чего? – не понял спросонок Дима.

– Весна уже. Надо ватное одеяло прятать, достанем верблюжье!

– Так оно ж у тебя в нафталине.

– А мы его до вечера во дворе повесим – выветрится!

Дима пожал плечами, но с кровати поднялся.

Они вдвоем подровняли расстеленное ватное одеяло. Валя рассыпала на нем прошлогодние каштаны, после чего они сложили одеяло вчетверо, а потом еще вдвое, и засунули в большой белый полотняный мешок. Валя впихнула мешок в шкаф, а оттуда другой, туго завязанный веревкой, мешок достала.

Верблюжье одеяло они вытащили из мешка во дворе, чтобы в доме лишних запахов не было. Там же, во дворе, и повесили его на веревке, натянутой между козырьком над порогом и старой яблоней.

Валя на завтрак вареной колбасы нажарила. Один кусок Мурику в миску положила. Чай она не допила, потому что на часы посмотрела. Побежала на маршрутку. Пешком бы она точно на работу опоздала.

Дима после чая сделал себе растворимый кофе. Полистал последний номер «Авизо», взглядом наткнулся на обведенное им ручкой объявление о наборе священнослужителей. Вспомнил об отце Онуфрии. Подумал: взяли его туда на работу или нет? Хотел было позвонить, да лень помешала. Слишком уж уютно ему сиделось сейчас за кухонным столиком прямо под солнечным лучом. И думалось ему так легко и приятно, и даже не важно было, о чем думать.

Задумался он о будущем переезде в Саратов. Посмотрел ехидно на «кухонного» Мурика, который лежит себе под батареей и духом не ведает, что скоро его сладкая жизнь к концу подойдет! Не может он знать, что не нужны украинские коты в России – там своих хватает. Тогда вот, перед отъездом, посмотрит Дима ему в глаза! Дом будет продан, новые хозяева Мурика на улицу выставят, а они, старые хозяева, его с собой в светлое будущее не возьмут. И даже не потому, что не хотят, а потому, что нельзя!

Подумал Дима и о своем погибшем Мурике. Подумал с легкой грустью и с благодарностью. Вот это был зверь – преданный, умный, смелый! Не то что этот подбатарейный тюфяк!