Конечно, поначалу Зара отнеслась к этому с насмешкой. «Ферменты ненависти»? Какая чушь! Но Ашот, который проработал со Шварцем уже полгода, сразил ее простым вопросом:

— После каждого лечебного сеанса вы, экстрасенсы, моете руки — зачем? Вы же не касаетесь больного!

— Я смываю с себя его энергетическую грязь.

— И вода работает, как заземление, как громоотвод, не так ли?

— Да…

— И потому Магомет велел мусульманам делать омовение пять раз в день. Чтобы смывать раздражение?

— В общем, да…

— И любое омовение, купание, плавание освежает, то есть тоже смывает усталость, раздражение, злость? Невозможно выйти из моря в гневе и даже из душа невозможно выйти злым. Правда?

— Ну…

— Значит, в каждом из нас, в любом, есть негативная энергия, которая и рождает наши болезни. Христос накладывал руки на больных, снимал эту грязную энергию и тем исцелял, не так ли? Так покажи нам, как это происходит, как вы забираете негативную энергию. А мы соберем эту грязь, сконденсируем и освободим от нее Россию, излечим…

И они сделали это, почти сделали! Шварц, Акопян, Фетисова, Шаевич и Стас Журавин втащили на крышу их лаборатории простой мусорный ящик, вычистили его, покрасили, заполнили на манер оргонных аккумуляторов Райха чередующимися слоями фольги и хлопка, пропитанного «поби» — шварцевским поглотителем биоэнергии, и десять месяцев абсорбировали сброс негативных биоэнергетических ферментов жителями Москвы и Московской области. Конечно, никто не собирался запускать этот ящик в космос, то была проба, лабораторный эксперимент под названием «Кедр-1», но за эти десять месяцев Горбачев выпустил политзаключенных, отменил диктатуру компартии, цензуру и запрет на въезд татар в Крым, согласился на объединение Германии, подписал с американцами договор о сокращении армии и даже передал им схему расположения гэбэшных микрофонов в их посольстве. А потом… Потом Журавин-младший спьяну похвастал в кругу своих приятелей связью ЛАЭКБИ с немыслимыми московскими событиями. Гэбэшники примчались в лабораторию и чуть было не взорвали «Кедр» — благо Фетисова встала перед этим ящиком, как Зоя Космодемьянская, и закричала не своим голосом:

— Стойте! Вы с ума сошли! Там уже сорок шесть мегатонн ненависти! Это же сильнее атомной бомбы!

Назавтра над крышей ЛАЭКБИ завис десантный вертолет Министерства обороны, умелые парни тросами зацепили «Кедр» за скобы и осторожно, как атомную бомбу, утащили неизвестно куда.

Шварц чуть с ума не сошел.

— Они взорвут его под Москвой! Или в Сибири!

Но они оказались умнее, чем он думал. Они погрузили контейнер в очередной шпионский спутник ГРУ и катапультировали на космической орбите. Когда Журавин-старший принес эту весть в лабораторию, Шварц вздохнул с облегчением: только он, Акопян и Зара знали механизм загрузки и разгрузки «поби». Но уже через месяц случилась Фергана, потом Тбилиси, и умница Акопян первым сказал: «Мне это не нравится». И посмотрел в глаза Шварцу и Заре, и они сразу поняли, что он имел в виду.