Романо запер дверь изнутри на ключ, смахнул на пол пару вещей, лежавших на табурете, и сел.

– Закат заалел – Тигр околел, – повторил Эди и захлопал окровавленными ладонями.

Романо молча рассматривал сына, огромную забрызганную кровью гору мяса с кроличьей головой в руке, который сиял от радости и раскачивался, выражая таким образом свой восторг.

– Идем, – сказал Романо и тяжело, словно старик, поднялся. – Идем, похороним Тигра.

Эди сначала встал на четвереньки, потом поднялся. Он выпрямился, и Романо показалось, что рядом с ним Кинг-Конг. Только в руке у него не белая женщина, а отрезанная голова кролика.

– Обуйся и надень куртку. Мы пойдем в лес.

– В лесу могила – холодом все скрыла, – обрадовался Эди и улегся на пол, чтобы достать из-под шкафа сапоги.

Романо поспешно, чтобы Эди не заметил и не оказал сопротивления, стащил с кровати окровавленные простыни.

Через несколько минут они уже были в пути. Карманные фонарики, лопата, кролик и нож были у них с собой.

Эди, подпрыгивая, шел впереди. Точно так же, как и год назад, перед рождественской ночью, когда они с Эльзой хоронили другого Тигра.

93

93

Он шел за Эди. Ему хотелось идти медленнее, но Эди, сунув себе под пуловер кролика и нож, почти бежал впереди.

Романо старался не отставать от Эди больше чем на два-три метра, и фонарик ему не был нужен. Эди отлично ориентировался в темноте. Казалось, он знает в лесу каждый корень дерева, каждый куст, каждую ветку ежевики, которая могла хлестнуть по лицу.

Романо уже совсем выбился из сил, когда они наконец добрались до развалин какой-то лачуги.

– Здесь, – гордо сказал Эди и указал на куст, перед которым лежал огромный камень.

Романо ни за что не смог бы в одиночку сдвинуть с места этот обломок скалы, но Эди положил кролика на землю и легко отодвинул камень в сторону.

Потом он начал копать.

Романо светил фонариком в яму, которая становилась все больше, и молчал. Он чувствовал, что наступил решающий момент, и удивлялся, насколько все оказалось просто. Он стоял ночью в лесу, а его сын копал яму. Вот и все.

Немного погодя он увидел куртку от пижамы Эди. Оранжевую, с голубым мишкой. Спереди куртка была залита кровью, которая оставила на ней темно-коричневые пятна.