Серый подался было в направлении телкиной комнату — но вовремя вспомнил. Обернулся, не удержался, оперся о дрогнувший стол (брякнулась на бок пустая бутылка, покатилась, ухнула на пол, покатилась по нему, рокоча). Подхватил одной рукой падающие брюки, другой — оставленный на столе ПМ, навел его на петуха. Че, сука, думал, я совсем бухой, думал, провтыкал?.. Серый чувствовал, что улыбка не помещается на роже, оттягивает голову вниз. Вот прям ща и грохну пидора: бах! Веришь?.. Не, ни хера, я могилу те рыть не буду… Он шлепнул густую слюну уроду под ноги.

Супер его так и висел на виду в прежнем состоянии. Выпитое не давало возбуждению ни спасть, ни выйти на проектную мощность. Некоторое время Серега переводил взгляд с балдометра на пистолет, потом на лоха. Левая рука держала штаны. Сумма трех слагаемых никак не вычислялась.

— Туда! — решил, наконец, Серый, показав пидору дулом на телкину комнату. — Пошел!

Хромой чмырь враскоряку поднялся с дивана, открыл дверь. Серый стер с подбородка повисшую там часть харчи тылом вооруженной правой.

— Пошел!

Один за другим они ввалились к шамолке. Та лежала, глядя в стену; обернулась, уставилась на пистолет, на Супер, опять на пистолет.

— Туда! — указал Серый петуху на дальний угол. — Смотреть будешь…

Сам он подошел к кровати с того торца, где была привязана баба, навалился коленями на крякнувшую спинку; левой рукой сгреб суку за спутанные сальные волосы, ткнул мордой себе в промежность:

— В рот!

Неловкое, трусливое, торопливое пожатие пальцев, губ. Он поднял глаза на чмыря. Тот стоял в углу, под дулом «макара», моргая на Серегу, на лице которого в очередной раз расползлась удовлетворенная ухмылка… и медленно стекла: чмырь вместе с провонявшей комнатенкой и всем остальным отступал куда-то, шажок за шажком, в ритме все более уверенных движений мягкого рта, мокрого языка… Серый вздохнул, прикрыв глаза. Его подташнивало, опьянение медленно разгоняло свою карусель, но там, где надо, он обретал и твердость, и прямоту, и мощь, и ярость. Как сосешь, тварь?.. Держа суку за патлы, он стал насаживать ее голову на себя, толкая навстречу бедра; чувствовал, как напряглась ее шея, знал, что ей противно, рвотно; Серому, как обычно, представилось, что это Жанка там, падаль, давится; он испытывал прилив свирепой энергии, наращивал амплитуду фрикций… пока, бухой, чуть не потерял равновесие. «Блякнул», рефлекторно схватился правой за стенку — мешал пистолет. Он бросил его на кровать, оперся о стену ладонью, другой рукой еще крепче уцепил тварь. Дав-в-вай… Да-вай… Да… Да… Счастливо засопел, зажмурился…