— Ну, нашелся твой Балдаев, — снисходительно проинформировал Павло.

— Где? — Пенязь рывком сел на койке.

— В поселковом отделении, поселок Козенино, — в голосе следака звучала усмешка. — Новогеоргиевский район Рязанской области. Пробили пальчики по ЕИТКСу,[17] он другим именем назвался.

— За что взяли?

— Покушение на износ, нарушение неприкосновенности жилища. Дает показания по другим эпизодам по сто тридцать девятой, — фыркнул Павло.

— Местные «палки рубят»?.. — Пенязь поднялся и пошлепал в сортир. Обтянутый резиной, как товар в супермаркете, дрын кивал увесисто. — Где он сейчас?

— В ИВС в Новогеоргиевске.

— Далеко этот Георгиевск?

— Двести километров.

— А, ну херня… Слушай, надо забрать его. Самим, — он брезгливо подцепил презерватив двумя пальцами свободной левой, сдернул, бросил в унитаз. — Эти колхозники пусть в жопу идут. Он же в розыске по сто пятой?

— Угу.

— Поговоришь со следственным ихним управлением?

— Уже. Давай, возьми там кого-нибудь. Сам его повезешь…

Когда Кирилла в наручниках вывели из изолятора, уже смеркалось. От свежего воздуха тупая головная боль зашевелилась и, словно плод стенки матки, принялась пинать виски. Кирилла шатало, как алконавта. Не упасть бы… — подумал механически, глядя под ноги.

Никто из двух холеных мужичков, перенявших Кирилла у ментов, к нему не прикасался, брезговали, только один, пухловатый и несколько жабообразный, указывал направление кивками. Кивнул на отражающий фонарь лаковым боком «Рэндж Ровер» — такой же, помнится, как был у Пенязя. Кирилл подковылял, поднял голову — и увидел самого бывшего Чифа, стоящего у машины с сигаретой. Тот глядел на когдатошнего подчиненного, но словно не узнавал. Кирилл подумал было, что, может, и правда — поди узнай его с такой-то мордой… Но тут жабообразный осведомился: «Он?», и Чиф утвердительно опустил веки. Мимолетно сморщился — оценив, видимо, Кириллов вид, — отвернулся и, держа сигарету во рту, поднял заднюю дверцу.

— Давай… — очередной кивок Жабы — на багажник.

— Наручники снимите, — прохрипел Кирилл, пытаясь поймать взгляд Пенязя.

Второй Кириллов конвоир сел на заднее сиденье внедорожника, брякнул дверцей.

— Давай! — нетерпеливо повторил Жаба.