Половина четвертого. Дня. Он проспал не меньше десяти часов. За окном – свет, но серый и тусклый. Значит, дождь продолжается.

Звук мотора все сильнее. Скоро Мышкин понял, что слышит не один мотор. К даче приближаются несколько машин. С четырех сторон одновременно. Четыре автомобиля. Вот и занавески осветились. Дополнительные фары высоко. Значит, внедорожники.

Они взяли дачу в кольцо и заглохли, как по команде. И почти одновременно во все окна, с четырех сторон, ударил мощный поток ослепительного света ксеноновых фар.

Мышкин бросился к двери – слава Богу, запер. Он мгновенно оделся, обулся, надел очки и осторожно подполз к кухонному окну. Слегка отогнул угол занавески и отпрянул, ослепленный кинжальным светом.

– Дмитрий! – неожиданно прогремел над поляной гнусавый голос мегафона и отразился эхом в лесу. – Это Андрей Костоусов. Я знаю, что ты здесь. Напрасно ты украл у Литвака трубку. Его мобильник на контроле. Мог бы сам догадаться. Выходи. Ничего плохого не будет. Обещаю. Слово офицера.

Мышкин не ответил. Ему было некогда: в мозгу шла лихорадочная работа.

– Робинзон Крузо! Не дури. Выйдешь добровольно – дам тебе шанс. Наша фирма нуждается в тебе. Именно в таком, какой ты сейчас. Я тебе все объясню. ТО, что произошло, – операция прикрытия. Ради твоей же безопасности. Ты должен мне верить.

Мы приоткрыл форточку и крикнул:

– Именно тебе я не должен верить! Скорее поверю сатане! Слово твое не стоит и того дерьма, которым ты загаживаешь землю. Ты не офицер. Ты бандит. И слово твое – бандитское.

– Выходи, Дмитрий! Иначе мои ребята сейчас пойдут за тобой.

– Давай-давай! – закричал Мышкин. – Пусть попробуют. С нетерпением жду дорогих гостей! Только учти: будешь ложкой их соскребать со стен.

– Что ты сказал? – угрожающе протянул Костоусов. – Ты бредишь, Дима. Повтори!

– Я нахожусь на кухне. Левая рука моя – на кране газового баллона. Сто литров жидкого газа. В правой – зажигалка. Так что пусть идут. Милости прошу – приглашаю всех! И тебя первого. Вместе на тот свет побежим. Или полетим.

Мегафон скрипнул и умолк. Мышкин различил приглушенные голоса.

Снова мегафон хрюкнул голосом Костоусова.

– Блефуешь ты, мой дорогой Робинзон. Не обостряй: последний добрый совет! Я еще хочу тебя спасти. Но через шестьдесят секунд мое желание изменится. Последний раз предлагаю – сдайся. Ровно через минуту мои парни тебя уничтожат.

– В гробу я видал твой ультиматум! – в отчаянии крикнул Мышкин. – Потому что у тебя, бандюга, оказывается, была в школе двойка по физике! И ты не соображаешь: столитровый баллон с жидким газом – хорошая средняя авиабомба. Для взрыва достаточно искры. Или детонации. Идите сюда, бандерлоги! Все вместе, возьмитесь за руки! А то ведь я могу рассердиться и передумать.