Как только Ашеру приходила в голову мысль о том, что он может потерять Сару, он весь сжимался подобно пружине и готов был немедленно броситься в бой за нее. Что могло означать переполнявшее его желание защитить ее — страх, что ей могут причинить боль, ужас от того, что она может погибнуть? Пожалуй, только одно — любовь. Ему хотелось прожить остаток жизни с Сарой. Он должен был спасти ее любой ценой.

Сравнивая то, что он испытывал к Саре, с чувствами к другим женщинам, Ашер понимал, что всегда бессознательно избегал серьезного отношения к этим связям.

Сейчас тревога и мрачные предчувствия не оставляли его.

В конце концов ему удалось на какое-то время отрешиться от мрачных мыслей, и он полностью сконцентрировался на поисках решения стоявших перед ними проблем. Жив все-таки Хищник или мертв? Возможно, Лиз планировала сдаться одна, но хотела, чтобы все шло своим чередом, чтобы избежать возможных подвохов со стороны Бремнера. А может быть, она хотела взять реванш и заставить Хьюза всю ночь просидеть на своей верхотуре в бесполезном ожидании, мучаясь опасениями, что Хищник передумал и не намерен сдаваться?

Ашер все же надеялся, что это не так. Это был бы наихудший из всех возможных вариантов для Сары, потому что в этом случае для Бремнера отпадала необходимость оставлять ее в живых.

7.40 вечера

Доктор Левайн отсоединил трубку капельницы от правой руки Сары, затем отключил приборы, фиксирующие импульсы ее мозга. Отклеив пластырь, он убедился, что, как он и ожидал, крохотный разрез на шее совершенно незаметен. Он внимательно вгляделся в залитое восковой бледностью бесстрастное лицо пациентки. Она была без сознания и не двигалась, что было хорошим признаком.

— Ну что, Аллан? — спросил Бремнер, входя в комнату.

— Все идет очень хорошо. Помните, что она потеряла способность логически мыслить и в своих действиях будет руководствоваться эмоциями, а эмоционально она чертовски восприимчива. А теперь встаньте вот здесь. Она будет подчиняться тому человеку, которого увидит первым.

— Значит, она будет делать все, что я скажу? — спросил Бремнер, подойдя к столу.

— Да. Полное и беспрекословное повиновение. — Доктор Левайн повернул голову Сары так, чтобы Бремнер первым попал в поле ее зрения.

— А когда прекратится действие препарата?

Левайн замялся. Он испытывал Ку-101 на приматах и выяснил, что у особей, которые подвергались воздействию препарата менее двух часов, наблюдались не те реакции, которые ожидались от него. Примерно треть из них после снятия капельницы обнаруживала некоторые, хотя и неярко выраженные признаки узнавания знакомых предметов, например, мячей или игрушек. Результаты многочисленных вскрытий показывали, что процесс перерождения мозговых клеток не приобрел у них таких широких масштабов, как у тех, кто подвергался воздействию наркотика в течение более продолжительного времени. Поскольку Сара Уокер пролежала под капельницей меньше двух часов, Левайн на всякий случай компенсировал это увеличением дозы Ку-101. По его расчетам, восстановление некоторых признаков памяти в любом случае не должно было прервать ее транс раньше времени.