— Аллан! — Бремнер смотрел на него в упор.

— Успокойтесь, Хьюз. Действие препарата продлится столько, сколько вам нужно. Я сейчас думал о другом. Ну, скажем, о том, когда я получу в свое распоряжение частную лабораторию и постоянное финансирование.

Бремнер рассмеялся — подобные мысли были ему хорошо понятны:

— К вечеру завтрашнего дня у вас будет столько денег, что вы сможете построить дюжину лабораторий.

— Ловлю вас на слове.

В это время ресницы Сары затрепетали.

— Она приходит в себя, — бросил Левайн. Он измерил ее пульс, прослушал легкие, оттягивая веки, осмотрел белки ее глаз.

Наконец глаза ее широко открылись, и взгляд их тут же упал на Хьюза Бремнера. Моргая, она смотрела на него, слюна лилась на подбородок из открытого рта. Во взгляде было обожание. Теперь Сара очень походила на большую куклу с серым, невыразительным лицом.

— Закрой рот, — приказал Бремнер.

Сара моргнула и сомкнула челюсти.

— Очень хорошо, — улыбнулся Бремнер. — Встань.

Доктор Левайн помог ей подняться. По-прежнему не сводя глаз с начальника «Мустанга», она уселась на краю кровати и стала медленно соскальзывать вниз, пока ступни ее не коснулись пола. Когда она встала, Левайн поддержал ее, помогая сохранить равновесие.

Взгляд ее был по-прежнему прикован к Бремнеру. Он приказал ей подойти к двери, затем сесть. Она молча повиновалась.

— Кто я такой? — спросил он.

— Человек, — ответила она.

— Ты знаешь, кто ты такая?

— Нет. — Голос ее звучал совершено безучастно.

Бремнер улыбнулся.

— Подойди сюда, — потребовал он. — Сейчас я сделаю тебе больно, — объявил он, когда Сара оказалась рядом. — Но ты не должна ни сопротивляться, ни возражать.

С этими словами он резко ударил ее по почкам. Сара застонала и согнулась, на пол пролилась струйка мочи. Через некоторое время она молча выпрямилась.