Савва нигде не мог задерживаться подолгу, поэтому мы носились по всем континентам, словно беглые каторжники. Савва родился в стране льдов и снегов, поэтому его тянуло к теплу и солнцу, а это означало, что время мы проводили в основном в Северной Африке и Центральной Азии. Мы странствовали с кочевниками по пустыне, пробивались с оружием в руках через горные перевалы. Мы обучали бедуинов стрельбе из длинноствольных ружей, даже какое-то время жили среди монголов. Савва произвел на них большое впечатление своей блестящей верховой ездой. Мы были вместе до конца девятнадцатого века и как-то раз застряли в каирской гостинице во время песчаной бури. Расстались мы не из-за ссоры. Не было никакого скандала из-за накопившихся за долгие годы взаимных обид. Мы просто поняли, что нам больше нечего сказать друг другу. Наверное, нам стоило разбежаться несколько десятков лет назад, но уж слишком легко и просто было жить рядом с тем, кому ничего не надо было объяснять. Мы до сих пор раз лет в двадцать выходили на контакт. То звонили друг дружке, подвыпив, то посылали открытки и поздравляли друг друга с какими-то неординарными праздниками. Совсем как давно разведенные супруги.

— А ты? — Я воспользовалась возможностью сменить тему. Признаться, я немного устала ворошить воспоминания. — Уж конечно, ты не был одинок все это время. Ты женился еще раз?

Джонатан скривил губы и промолчал.

— Только не говори, что все это время был один. Это было бы очень грустно.

— Ну, одиноким я бы себя не назвал. Врач в африканских деревнях редко бывает одинок. Всем нужно твое внимание, и все так радуются, когда ты приезжаешь… Меня всегда приглашают на общие трапезы, на семейные события… Словом, я участвую в их жизни.

Джонатан закрыл глаза. Я взяла плед и укрыла его. Он приоткрыл глаза:

— Я еду в Мэн. Мне хочется снова там побывать. Вот почему я разыскивал тебя, Ланни. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Поедешь?

Я с трудом сдержала слезы:

— Конечно, поеду.

Глава 48

Глава 48

Для полета в Америку мы купили билеты на один из огромных аэробусов. Как только самолет оторвался от взлетной полосы в Орли, Джонатан заснул. Из Нью-Йорка мы долетели местным рейсом до Бангора, а там взяли напрокат спортивную машину и поехали на север. Я не видела этих краев два столетия и, как бы безумно это ни прозвучало, могу сказать, что некоторые места почти совсем не изменились. В остальном же мы видели асфальтовые дороги, викторианские фермерские дома, бескрайние поля с ухоженными растениями и сплетения ирригационных труб, уходящих к горизонту. Сидя на бархатном сиденье и глядя в ветровое стекло шикарной машины, легко было обмануться и представить, что я никогда здесь не бывала. Но затем дорога сворачивала с сельскохозяйственных равнин к Великим Северным Лесам. Мы оказались в прохладном полумраке леса. По обеим сторонам дороги стояли ряды могучих сосен, небо закрывали их вечнозеленые кроны. Машина то взлетала на подъемах, то ныряла со спусков, вторя холмистому рельефу. Порой шоссе виляло между валунами, поросшими мхом и лишайниками. Все это я помнила. Я смотрела на деревья и уносилась на две сотни лет назад. Меня захлестывали воспоминания о моей первой жизни, о моей истинной жизни, о той, которая у меня была отнята. Скорее всего Джонатан испытывал те же чувства.