Моркос, Михаил, Малиньон, Строэм были одним и тем же человеком…

Колосс подошел к Натану.

— Что ты сделал… Гафаил… почему предал своих? — тихо спросил он. В его глазах не отражалось никаких эмоций.

— Я потерял память, несчастный случай во льдах… Я не помню. Образы понемногу возвращаются…

— Я никогда не верил в эту абсурдную историю.

— Ты был там, Михаил. Ты знаешь, в каком состоянии меня подняли. Мы разговаривали с тобой в Хаммерфесте.

— Это было притворство… ты великолепно сыграл свою роль.

— Я был искренен.

— Однако ты нашел дорогу сюда.

— Все мосты были сожжены, я по крупицам собирал информацию, обнаружил на Шпицбергене изуродованные тела, лабораторию в лагере Катале, узнал о смерти моих родителей, видел гибель Казареса… У меня также есть манускрипт Элиаса де Тануарна… Я восстановил истину о наших чудовищных преступлениях…

— Наших преступлениях… Ты понимаешь, о чем говоришь?

— Я…

— Почему ты вернулся?

— Я должен знать… Кто такой Гафаил, почему я стал чудовищем? Говори, потом… ты сделаешь со мной все, что захочешь.

Михаил наблюдал за Натаном, как если бы пытался оценить его искренность.

— Я хочу знать… все, с самого начала, — взмолился Натан.

— Про убийство твоих родителей, это?

— Какое убийство… Что… что ты хочешь сказать?

— Ты не помнишь, что произошло в тот вечер? — удивился монах.

— Я… это мой отец…